Путь воина

Ложбинка, куда девочки приходили собирать травы, оказалась укромной и живописной. Это была небольшая поляна на берегу лесного пруда, у воды росли камыши. Растительность здесь поражала своим многообразием, и лучшего места для сбора трав было не найти.

Земля была основательно вытоптана, трава помята, а сквозь камыши была проложена тропинка, по которой люди ходили к воде. Если изначально здесь и можно было бы найти кое-какие следы, то все это было уничтожено.

— Вот и я о том же! — громко подхватил Бауэр. — Только время терять! В любом случае, пекотов уже давно и след простыл.

— Пекоты? Вы их видели?

— Не видел. Но они были здесь. У меня на них чутье. Они здесь были.

Янса нигде видно не было, да я и не ожидал его увидеть, зная, что он затаился где-то рядом и наблюдает за происходящим из своего укрытия, прислушиваясь к разговору. Мы слишком долго прожили с ним под одной крышей и досконально изучили повадки друг друга. Вот и теперь он, должно быть, начал делать то, что сделал бы и я на его месте. Он обходил поляну широкими кругами, пытаясь обнаружить следы подальше, там, где трава не была вытоптана.

Теперь мы должны были мысленно поставить себя на место похищенных девочек или же их похитителей и попробовать догадаться, какими могли быть их действия. К тому же преследователи не могли сразу зайти слишком далеко, так как мало кто был при оружии; еще меньше было тех, кто хоть в какой-то мере обладал навыками следопыта.

Эти люди были выходцами из больших городов и маленьких городишек. В Англии подавляющее большинство из них занималось каким-нибудь ремеслом, были и нетитулованные особы из мелкопоместного дворянства. Английские леса и парки ничем не напоминали эти девственные дебри, о чем не раз говорил мой отец, и Джереми Ринг, и еще кое-кто из обитателей нашего поселения у Стреляющего ручья.

Мы возвращались обратно. Спутник Макса Бауэра был невысокого роста, подвижным человеком со светлыми, кустистыми бровями; движения его были порывистыми, мне даже показалось, что в его манерах есть что-то крысиное. Имени его не называли, и резонно было бы предположить, что он здесь считается фигурой незначительной, хотя я лично придерживался несколько иного мнения на сей счет. Потому что именно таких людей следует остерегаться в первую очередь. Они зачастую вынуждены жить в тени своих могущественных или якобы могущественных хозяев и одержимы черной завистью и злобой, которые совсем не обязательно обращены против тех, кому они служат.

На обратном пути мы остановились у дома Пенни. Затем все отправились по своим делам, а мы с Маклином вошли в дом, чтобы выпить по стаканчику холодного сидра. Посудина с напитком была только что вытащена из колодца.

Анна Пенни засыпала меня вопросами о Темперанс, и я обстоятельно рассказывал ей о жизни в нашем поселении у Стреляющего ручья.

— Наше поселение находится у подножия гор. Вода там чиста, холодна и прозрачна. Все поселение состоит из дюжины хижин и форта, а некоторые из нас сумели обзавестись неплохим хозяйством. Урожаи в тех краях обильные, к тому же в лесу много ягод и самых разнообразных кореньев. Все наши мужчины ходят на охоту, а в лесах водится много дичи.

— Ваша семья тоже живет там?

— Мой отец был убит сенеками, а мать вернулась в Англию. Не захотела, чтобы моя сестра выросла в глуши. Мой брат Брайан решил вернуться, чтобы изучать право.

Вам нет нужды беспокоиться о Темперанс. У нас все к ней очень хорошо относятся и любят, как родную. У нас нет церкви, поэтому службы всегда проводились прямо в домах. Наверное, вам это покажется не Бог весть каким достижением. Редко какая служба продолжается более получаса.

У Темперанс много друзей. Например, Джереми и Лила Ринг. Они приехали вместе с нашей семьей. Джереми раньше был солдатом, и он настоящий джентльмен.

— Мне уже приходилось слышать о Джеймстауне. Ведь именно в Вирджинию держали путь первые переселенцы, они просто сошли на берег раньше, чем ожидалось.

— Джеймстаун довольно далеко от нас. Мы поднимались вверх по течению рек и прошли почти всю Каролину.

Она вышла из дома на улицу, оставила нас с Маклином одних. Мне показалось, что он чувствует себя неловко. Это был высокий и немногословный человек ученого вида. Несколько раз он откашливался, как если бы собирался что-то сказать.

Отставив от себя кружку, я сам первый заговорил с ним:

— Расскажите мне о своей дочери.

Он как-то странно взглянул на меня, но ответил не сразу.

— Зачем? И что именно вы желаете узнать?

— Для того чтобы найти их, я должен прежде всего их понять. Ведь след — это не только те следы, что остаются на земле Если ее увезли насильно, она должна делать то, что от нее требуют; ну, а что, если ее никто не похищал? Вдруг она просто ушла сама по себе? Я должен понять ход ее мыслей. Возможно, ее и в самом деле выкрали. Нам это неизвестно.

— Вы в этом сомневаетесь?