Путь воина

— Подождите, — прервал Тамакити Дронго, — ты сказал, что Симура перед смертью говорил на английском. Он разве уже умер?

— Так сказал господин старший инспектор, — пояснил Тамакити. — Я переводил его слова.

— Спроси у него, — предложил Дронго.

— Пока нет, — ответил Цубои, — но в сознание не пришел. А госпожа Одзаки сказала нам не правду.

— И он решил ее разозлить, чтобы она меня выдала. Обманутая женщина — страшная сила. Он не знает, Тамакити, почему полицейские всего мира похожи друг на друга? Одинаково подлые и грубые методы. Спроси его — неужели он думал, что она похожа на базарную торговку?

— На кого? — не понял Тамакити, который не смог перевести эту фразу.

— Ну да, конечно. В вашей стране базарные торговки — это такие же женщины, как остальные. Так же кланяются при встрече, так же улыбаются и так же вежливо отвечают. Я имел в виду, что он посчитал Фумико Одзаки обычной женщиной, с которыми он сталкивается на работе. Проститутки, наркоманки, содержательницы притонов, разного рода мошенницы, воровки, ну и тому подобное.

А госпожа Одзаки — леди. Она дочь известного человека и закончила Оксфорд, Тамакити, переведи ему это слово — Оксфорд. Образование накладывается на воспитание и формирует человека. А он подошел к ней с обычной меркой. Решил разозлить ее, чтобы она перестала меня защищать. Но его дешевая уловка не удалась. Вместо этого она провела пресс-конференцию и выставила всю полицию в неприглядном виде.

Цубои внимательно выслушал. Отвел глаза и что-то пробормотал. Он погасил сигарету и взял другую.

— Ей уже сделали замечание за эту пресс-конференцию, — перевел Тамакити. — Прокурор Хасэгава позвонил в банк и попросил исполняющего обязанности президента банка Фудзиоку указать своему пресс-секретарю на недопустимость вмешательства в дела следствия.

— Представляю, как ему трудно было решиться на этот шаг, — пошутил Дронго.

Тамакити перевел, и неожиданно Цубои улыбнулся, ему понравилась шутка насчет прокурора.

Он взглянул на Дронго более мягко и начал говорить.

— Я понимаю, что вы не стреляли, — сказал Цубои, — я вчера еще раз посмотрел ваше досье. Вы удивительный человек. По вашим данным получается, что вы раскрыли столько преступлений, сколько не раскрывает крупное полицейское управление. Если это правда, значит, вы уникальный человек. А я думаю, что это правда, если вас пригласил сюда сам Кодзи Симура. И если вы живете в его доме.

Выслушав перевод, Дронго кивнул и спросил:

— Что следует из этого факта?

— Вы можете нам помочь. Вы и Удзава были в этой комнате в момент убийства. Значит, должны были увидеть больше, чем обычные банкиры. Вы профессионал и не могли не заметить, кто стрелял и откуда. Я не знаю, в какую игру вы играете, но уверен, что вы знаете гораздо больше, чем мы думаем.

Тамакити перевел. Дронго возразил:

— Представьте, что у вас перед глазами внезапно отключают свет, а потом в абсолютно темной комнате стреляют. Неужели вы сможете мгновенно определить, откуда раздались выстрелы? Какой бы профессионал я ни был, я не могу определить, откуда стреляли. Но я твердо знаю, что в розовом зале не было посторонних.

— Стрелять могли только вы двое, — задумчиво сказал Цубои, выслушав Тамакити, — и еще Аяко Намэкава.

— Почему она? — удивился Дронго. — Мне казалось, третьим мог быть совсем другой человек.

— Мы узнали у ее первого мужа. Она часто ездила с ним на охоту. И он научил ее стрелять. Выяснилось, что она хорошо стреляет.

— Поздравляю, — пробормотал Дронго. Понятно, почему этих данных нет в ее биографии. Вадати не мог получить таких сведений от ее первого мужа.

— И больше никто? — спросил Дронго.

— Может быть, еще Кавамура Сато, — ответил Цубои, стряхивая пепел. — Он бывший спортсмен. Правда, он занимался биатлоном.

«Молодец, — подумал Дронго, — кажется, этот неприятный тип начинает мне нравиться. Он проделал за полтора дня удивительно большую работу. Раскопал столько сведений. Вот ему-то Мори никогда бы не позволил читать закрытую информацию».

— Уже четверо потенциальных преступников, — заметил Дронго, — не так плохо. Остальных вы исключаете?

Приходилось ждать, пока Тамакити переведет его слова, услышит ответ и снова переведет на английский.

— У Фудзиоки тремор, — сообщил Цубои, — у него трясутся руки, и он не мог решиться на подобное преступление. В нужный момент у него бы задрожали руки. Фумико я тоже исключил. Она единственная, кому это абсолютно не нужно.

Кроме того, ее отца связывает с Симурой многолетняя дружба. Зачем ей стрелять в старого друга своего отца? Чтобы самой стать президентом банка? Глупо. Она на это не претендует. Все знают, что ее работа в банке лишь временная практика.

Ступень в ее карьере. Через год-два она заменит отца, встанет во главе одной из самых мощных компаний страны. Поэтому она не станет вмешиваться в такие игры.

Кроме того, эта женщина привыкла говорить все, что думает. И своим языком вкупе с миллиардами ее отца и ордой журналистов, которыми он управляет, она может раздавить любой банк, любого человека лучше всякого убийцы. Ей это просто не нужно.