Путь воина

Постепенно Уолли пришел в себя. Боль отпустила, и он поднял голову, осматривая этот безмолвный хрустальный собор, ледяную пещеру, которая светилась, как дворец Снежной Королевы. Скала под ним круто обрывалась вниз. Повсюду вздымались огромные окаменевшие волны — как злые великаны, рассерженные тем, что им не дали поймать добычу.

— Ну вот ты и добрался, — раздался голос мальчика. — Жив, хотя и не совсем здоров. Он сидел, поджав под себя ноги. Его камень, казалось, был выше, ровнее и удобнее, чем тот, на котором сидел Уолли. В руке он держал все тот же прутик. В насмешливой улыбке опять показалась дырка между его зубов.

— Похоже, я умираю, — слабым голосом сказал Уолли. Ему было все равно. Каждому человеку положен свой предел, а он подошел уже к самому краю. Пусть боги играют с кем-нибудь другим.

— Ну, это можно поправить, — сказал мальчик. — Встань.

Поколебавшись, Уолли подчинился. Он с трудом поднялся на свои израненные, кровоточащие ноги, выпрямиться он был еще не в силах.

— Да! Ну и потрепало тебя! — Мальчик взглянул на Уолли и оборвал листок со своего прутика.

Уолли почувствовал, что наступает исцеление. Все его тело окатила теплая волна. Сначала она унесла тяжелый молот, который стучал в голове, потом с глаз упала пелена, все зубы опять твердо сидели на своих местах, сломанные ребра срослись, растянутые связки перестали болеть, порезы закрылись, раны зажили, а распухшие яички опять сократились до своих нормальных размеров. Чудо окатило его с головы до ног и ушло в землю. Уолли окинул себя взглядом, потом сел и стал рассматривать ноги. Гораздо лучше, но все же до полного выздоровления еще далеко. Такими же опухшими остались глаза, а ушибы, хотя и не болели так сильно, как прежде, но все же чувствовались. Внутри все пришло в норму, но снаружи он до сих пор представлял собой ужасное зрелище, и идти, пожалуй, будет тяжеловато. — Давай еще разок! — потребовал он. — Ты выдохся на полдороге.

Мальчик нахмурился.

— Ад помог вам гораздо больше, чем рай, мистер Смит. Кое-какие памятки я все же оставлю.

Спорить с этим было бесполезно. Уолли новыми глазами посмотрел на внезапно остекленевший водопад. Он попал сюда и остался жив благодаря чуду. Потребуется еще одно, чтобы выбраться отсюда. Интересно, откуда падает этот свет? Впрочем, боль все еще чувствовалась, а теперь к ней прибавились и гнев, и возмущение.

— Ты доказал свою веру, — произнес мальчик. Упираясь в острые колени тонкими, как тростинки, руками, он задумчиво смотрел на Уолли. — Ты говорил, что вера — это попытка оправдать страдание существованием некоего высшего предназначения. Ты все еще так думаешь?

— А мне казалось, тебя это забавляет, — язвительно ответил Уолли.

— Будь осторожен! — Теперь в его хмуром взгляде была угроза.

— Извини, — пробормотал Уолли, не чувствуя себя слишком виноватым. — Ты что, устроил мне проверку?

— Я доказывал, что ты годен. Ты сам это доказал. У тебя крепкое тело, но настоящая крепость — это не только мышцы и кости. — Он усмехнулся. Богине не нужен воин, который будет собирать совет, когда угрожает опасность. А ты продемонстрировал большое мужество и упорство.

— Получается, что три дня назад я на это был не способен? — Уолли исследовал камень, пытаясь найти гладкое место, чтобы встать на колени. Он решил, что должен стоять на коленях.

— Конечно, способен, — ответил бог. — Но ты этого не знал. А теперь знаешь. Но хватит об этом! Итак, ты доказал свою веру и согласился выполнить задание, так? Наградой будет все, что пожелаешь, — власть, богатство, физическое совершенство, долгая жизнь, счастье… Твои молитвы будут услышаны. Если выполнишь задание. В противном случае — смерть или нечто, что хуже смерти.

Уолли вздрогнул, хотя и не почувствовал холода.

— Кнут и пряник, да?

— Точно. Теперь ты знаком и с тем, и с другим. Впредь тебе придется самому зарабатывать свои награды.

— Кто ты?

Малыш улыбнулся, вскочил на ноги и поклонился, взмахнув прутиком, как придворный — украшенной перьями шляпой. Но перед Уолли был всего лишь костлявый голый мальчик.

— Я — полубог, младшее божество, архангел — как тебе больше нравится.

Если хочешь, зови меня «господин», но мое настоящее имя тебе знать нельзя. — Он опять сел. — Мне нравится именно такое обличье, оно смешное и не напугает тебя.

Это не произвело на Уолли никакого впечатления.

— Хватит играть со мной в игры. Я бы скорее поверил в тебя, если бы ты больше походил на бога, если бы у тебя был нимб…

Он зашел слишком далеко. Мальчик рассердился.

— Как хочешь, — сказал он. — Вот тебе нимб.

Здесь и раньше было светло. Теперь же пещера засияла так ослепительно, словно в ней зажглась звезда. Мальчик так и остался мальчиком, но на мгновение просияла его божественная сила, и этого было достаточно, чтобы внушить любому из смертных низкий животный ужас.