Путь воина

Мы сражались яростно, всерьез и безо всякого притворства; выпад, парирование, удары сверху и сбоку, и вот, после его очередного выпада, из тонкого надреза у меня по щеке поползла тонкая струка крови. Это была первая кровь. Мгновением позже острие его шпаги коснулось было моих ребер, всего в дюйме пониже сердца, но удар не достиг цели. Застывшая на его лице ухмылка была похожа не волчий оскал.

- Скоро! - воскликнул он. - Скоро ты умрешь!

Он надвигался на меня, и я отступал, не выдерживая натиска, отчаянно отбиваясь от его непрекращающихся атак. Он немного опустил клинок, но я не был намерен принимать подобное приглашение, и в тот же миг он резко рванулся вперед, проводя молниеносную серию ударов, что вызвало заметное оживление в рядах зрителей. Выпад с последовавшими за ним короткими уколами, направленными в руку, в правую щеку, голову и грудь. До сих пор не знаю, как мне тогда удалось отпарировать это, но зато, когда, отступая назад, он на какую-то долю мгновения оказался в уязвимом положении, я сделал внезапный выпад и провел резкий колющий удар в горло, который лишь на волосок миновал цель. Мой клинок срезал кружева у него на воротнике, оставляя на шее лишь безобидную царапину.

Он был опасен, слишком опасен. С каждой минутой мое положение усугублялось, и я вполне осознавал это. У меня был опытный, очень опытный противник. Отбив мой выпад, он тут же снова атаковал меня, нанося ответный удар, нацеленный в голову.

Он был исполнен решимости, готовый в любую секунду нанести последний, решающий удар. Обычно каждый фехтовальщик склонен отдавать предпочтение каким-то определенным приемам, тем, которые удаются ему легче всех прочих, и для человека опытного, знающего толк в фехтовании, не составит большого труда определить, к каким приемам чаще всего прибегает его противник. Зная это, я намеренно отвечал на его атаки одними и теми же заученными встречными ударами. И все же продолжать так и дальше, означало бы позволить убить себя, а к задуманной мной, так сказать, хитрости, можно будет прибегнуть лишь однажды. На мои выпады он отвечал быстро и с легкостью, теперь в любой момент, зная, как ему казалось, чего от меня ожидать в ответ на тот или иной свой прием. Он был готов покончить со мной.

До сих пор мне везло. Пот струился по моему лицу. Дважды он взглянул мне в глаза. Надеялся ли он увидеть там страх? Можете мне поверить, мне было, чего испугаться, и страх переполнял мою душу, ибо мой противник был силен, а с тех пор, как я последний раз серьезно занимался фехтованием, прошло уже слишком много времени.

Вокруг толпились люди, в ушах у которых блестели золотые серьги. Шею одного огромного бородача украшало тяжелое золотое ожерелье, что, вероятно, было похищено из разграбленных сокровищ инков. Они внимательно следили за происходящим, и для меня эта толпа была не более, чем декорацией к происходящему здесь действу. Звон клинков, движение вперед-назад и по кругу, сверкающая сталь, - все это казалось частью какого-то зловещего танца, в котором я был одновременно и участником, и зрителем. Я никак не мог найти применения ни одной из известных мне уловок, потому что мой противник не оставлял для этого ни малейшего шанса. Несмотря на свое могучее сложение передвигался он легко, совбодно и уверенно. У меня уставала рука; силы начинали понемногу покидать меня.

Теперь он злорадно улыбался, и глаза его светились решимостью. Он сделал обманное движение, за которым последовал быстрый выпад, нацеленный на мои ребра. Я быстро отпарировал, но расстояние между нами было слишком велико для хорошего ответного выпада, и поэтому я взмахнул клинком, тыльная сторона которого резанула его по внутренней поверхности руки, державшей шпагу.

Порез оказался довольно глубоким. Я видел, как его лицо исказилось от боли, видел, как он начал оступать, и атаковал снова. Мой новый удар он отбил с трудом.

Теперь на рукаве у него была кровь. В толпе кто-то ахнул, показывая пальцем. Капли крови падали на пол. Я сделал ложный выпад, он попытался парировать, и тогда я нанес мощный колющий удар в ребра. Он поспешно отступил назад, а я продолжал наступать.

Он был великолепным фехтовальщиком. Даже теперь, с пораненной рукой и истекая кровью, он сражался замечательно. Но теперь у него на лице был написан страх перед смертью. Я видел это, и он это знал. Я сделал обманное движение, но с выпадом спешить не стал, а затем стремительно бросился вперед. Он слишком поторопился отпарировать мой удар, и в следующее мгновение острие моей шпаги беспрепятственно вонзилось ему между ребрами, мгновенно протыкая кожу и проходя между костей, а затем с такой же легкостью выходя обратно.

Богардус споткнулся, а на его рубахе начало быстро расплываться кровавое пятно.

Я немного опустил руку со шпагой.

- Я не хочу убивать тебя.

- Я и так уже покойник. Давай, доведи дело до конца, раз уж начал.

- Я свое дело сделал. Ты избрал себе низкое ремесло. Если выживешь, попробуй подыскать что-нибудь получше.

- Я взял деньги, чтобы убить тебя.

- Оставь их себе. За старания.