Путь воина

В своей комнате жена Прохорова рожает первенца. В ворота влетает пролётка. Из неё выскакивает взволнованный Сергей Петрович и бежит в дом, с большим букетом полевых цветов. Ему, очень хочется, первому взять в руки своего наследника. А то, что у него родится наследник, он нисколечко не сомневался.

И тут, до его ушей долетает угрожающий, больше похожий на рев бешеного зверя, чем на человеческий, крик. Он резко поворачивает голову. И видит, как около конюшни над конюхом, горой навис в безумном бешенстве, пунцовый от ненависти и злобы, управляющий. Огромные кулачищи взмыли вверх. Ещё секунда и от пожилого человека и мокрого места не останется.

– Ты, скотина такая, чего зеньки выпучил?

– Макар Сидорович… – попытался что-то ответить худощавый и седовласый конюх.

– Что, Макар Сидорович?! – орал управляющий, его лицо исказила гримаса ненависти и злобы, – Я тебе сказал, сколько раз вымыть в конюшне?

– Таки я вымыл…

– Сколько раз! Скотина, я спрашиваю, сколько раз? Живо отвечай!

– Один…. Почистил и вымыл…

– А я, сколько сказал?

– Два… Но ведь, чисто же…. На кой ляд столько, водицы-то изводить в пустую…

Договорить он уже не успел. Огромные кулаки, озверевшего от ярости управляющего, опустились на голову. Конюха, словно кувалдой огрели, несколько раз подряд. В глазах потемнело. И пожилой человек медленно опустился на брусчатку двора.

– Макар! – грозно крикнул молодой барин. – Живо отпусти Захара!

– Ой! Мамочки! – прошептала вышедшая на крик кухарка. – Убивают!

Управляющий замер на месте. Медленно и недовольно, что прервали трёпку, повернул голову с перекошенным от злости лицом.

– У нас, уже был разговор. Не так ли? Я вижу, ты не угомонился? – Сергей Петрович смело шёл навстречу Макару. На его лице не дрогнул ни один мускул.

Громила-управляющий, не разжимая кулаков, шагнул навстречу своему барину. Его глаза горели ненавистью и безумием. По сему виду, было понятно, что он, на этом не остановиться, пока не выплеснет на ком-то всю свою ненависть. И, раз уж не дали оторваться на конюхе, то и барин тоже подойдёт… Не душа человеческая, а лютый демон управлял в ту секунду телом Макара….

– Зря ты это… – тихо произнёс Сергей Петрович.

Макар пёр, как бешенный бык.

Барин перекинул букет из левой руки в правую, и левым крюком, врезал в челюсть Макару. И тут же, пригнулся, сдвинулся в сторону, над головой пролетела огромная ручища управляющего. Сергей Петрович мгновенно переложил цветы в левую руку и правым апперкотом отправил, своего громилу-управляющего, на дворовую брусчатку. Конюх отполз от греха подальше.

– М-м-м… – промычал Макар, уже лёжа на земле.

– Ты, уволен! – громко произнёс барин.

– М-м-м….

Макар Сидорович открыл глаза. Они отчистились от тумана ненависти и злобы. Демон отпустил человека. Управляющий тряхнул головой. Попытался встать на ноги. Но, ничего из этого не получилось, его хорошенько качнуло, и он вновь опустился на землю. Кухарка, с мокрым полотенцем в руках, живо подбежала к пострадавшему конюху.

– Твоё жалование! – молодой барин достал портмоне, извлёк оттуда несколько бумажных купюр и бросил их управляющему. – Я, больше, это терпеть не намерен! Никто и никогда, в моём имении, избивать работающих у меня людей, не будет! Ты понял? Не бу-дет!

– Простите…. Барин… – залепетал Макар, во взгляде которого появилась сожаление о содеянном, – Бес меня оседлал. Я не хотел…. Это всё бес… Будь он проклят! Окаянный….

– Ты, нарушил наш уговор.

– Бес попутал… Всё он, окаянный….

– И не причитай!

Конюх, недоверчиво помотал головой. Он прекрасно понимал, что не вмещайся в сию минуту молодой барин, то управляющий бы его убил. Уже два смертельных случая, на своей памяти, конюх мог припомнить. Но это было, ещё при старом барине, ныне покойном отце Сергея Петровича, Петре Михайловиче Прохорове. Старик знал Макара с самого мальства, и вырастил из него полноценного и грамотного управляющего. Вот только, хворь, стала с годами всё сильнее его одолевать…. Бес рос вместе с мальчишкой…. И, с каждым следующим годом, болезнь прогрессировала…. Пётр Михайлович прикрывал воспитанника как мог, и сын его, тоже пытался это делать. Приступы ярости у Макара становились всё чаще и чаще. Ни один лекарь не брался его лечить. Да и собственно, от чего лечить-то? С виду добрейшей души человек…. Ну, подумаешь, иногда его одолевает не обузданная ярость… Так с кем такого не бывает? Вот именно, что так не бывает! И, Прохоров, мериться с этим больше не хотел.

– Здесь, тебе, месяца на три хватит! – уверенно и строго произнёс молодой барин, пряча обратно портмоне в карман. – Иди с Богом, Макар. От греха подальше.

– Барин…. Не гони… Прости… Бес попутал… – причитал Макар, – Я… обещаю… В церкву поду…. Батюшку просить буду… Пусть изгонит беса…

– Хороша песня, начинай сначала… – пробурчал Сергей Петрович.

– Как же я, один-то… Я, один остался… Вы ж моя семья….

– Хм, – тихо хмыкнул конюх.