Путь воина. Путь меча. Путь дракона

Единственное, что пришло в голову, — сказать правду. Сам Масамото подарил ему свой дайсё — два меча, которые символизируют силу самурая, — в награду за победу школы в Тарю-дзиай и смелость в бою с Докуганом Рю, ведь Джек помешал ниндзя убить даймё Такатоми.

— Я победил в Тарю-дзиай, — выпалил Джек. — И подумал, что заслужил право их носить.

— Право? Кэндзюцу — не игра, Джек-кун. Если ты выиграл одно маленькое состязание, это еще не значит, что ты стал опытным кэндока.

Под строгим взглядом сэнсэя Джек примолк.

— Я скажу, когда ты сможешь принести на занятия катану. А до тех пор ты будешь пользоваться только боккэном. Понятно, Джек-кун?

— Хай, сэнсэй, — ответил Джек. — Я только надеялся, что смогу хоть раз применить настоящий меч.

— Настоящий? — фыркнул Хосокава. — Ты и в самом деле считаешь, что готов к этому?

Джек неуверенно пожал плечами:

— Наверное. Раз Масамото-сама подарил мне мечи, значит, он считает, что я могу ими сражаться.

— Но сейчас твой учитель — не Масамото-сама. — Сэнсэй Хосокава сжал рукоять своей катаны так, что побелели костяшки пальцев. — Джек-кун, в твоих руках жизнь и смерть. Готов ли ты отвечать за последствия своих действий?

Джек еще и ответить не успел, а сэнсэй уже поманил его к себе:

— Подойди! И ты тоже, Ямато-кун.

Ямато насторожился. Мальчики подошли к учителю.

— Сэйдза! — приказал сэнсэй, и они опустились на колени. — Нет, ты останься стоять, Джек-кун. Я хочу, чтобы ты понял, что значит носить катану. Достань свой меч.

Джек вынул катану из ножен. Казалось, ее сверкающий клинок рассекает воздух.

Не понимая, чего хочет сэнсэй, Джек встал в боевую стойку, обеими руками ухватил рукоять и поднял меч. Ноги широко расставлены, киссаки направлен в горло воображаемого противника.

Катана Масамото показалась мальчику непривычно тяжелой. За год изучения кэндзюцу его собственный боккэн стал продолжением руки. Джек успел привыкнуть к его тяжести, чувствовал его, знал, как он движется.

Этот меч оказался другим: тяжелым, непредсказуемым. Он не раз убивал людей. Рассекал их надвое. Джек вдруг почувствовал, что держит в руках годы кровавых битв.

Похоже, он и в самом деле погорячился, когда принес на урок такое оружие.

Хосокава мрачно усмехнулся, заметив, как меч дрожит в руках мальчика. Из инро, деревянного ларчика, висевшего на оби, сэнсэй вынул зернышко риса и положил на макушку Ямато.

— Разруби, — приказал учитель Джеку.

— Что? — ужаснулся Ямато, широко раскрыв глаза.

— Но оно ведь на голове… — запротестовал Джек.

— Давай! — крикнул Хосокава, показывая на рисинку.

— Но… но… я не могу…

— Ты думаешь, что готов нести ответственность. Так докажи это.

— Я могу убить Ямато! — вскричал Джек.

— Вот что значит носить меч. Ты убиваешь. А сейчас руби зерно.

— Не могу.

Джек опустил катану.

— Не можешь?! — воскликнул Хосокава. — Я приказываю тебе как наставник. Ударь его по голове и разруби зернышко!

Он схватил Джека за руки и поднял меч вровень с головой Ямато. В черных волосах мальчика белела крошечная точка.

Джек понимал, что лезвие рассечет голову, словно арбуз. Руки у него затряслись. Ямато в отчаянии поднял к нему белое, как снег, лицо.

— Руби! — приказал Хосокава, поднимая руки Джека.

Все в ужасе замерли.

Акико побледнела. Ее лучшая подруга, Кику, маленькая девчушка с волосами до плеч и карими глазами, готова была расплакаться. А вот Кадзуки явно наслаждался моментом. Он толкнул в бок своего дружка Нобу, крупного мальчишку, похожего на маленького борца сумо, и сказал ему на ухо достаточно громко, чтобы Джек мог расслышать:

— Спорим, гайдзин отрежет Ямато ухо!

— Или нос! — хрюкнул Нобу. Лицо толстяка расплылось в улыбочке.

Клинок плавал и подпрыгивал. Джек обнаружил, что меч совсем перестал его слушаться.

— Я… я не м-могу, — заикаясь, пробормотал он. — Я же убью его.

Он опустил катану, признавая поражение.

— Тогда я сделаю это за тебя, — сказал сэнсэй Хосокава.

Ямато было вздохнул с облегчением, но снова застыл.

Никто и глазом не успел моргнуть, как Хосокава выхватил из ножен меч и опустил на голову Ямато. Лезвие погрузилось в черные волосы. Кику вскрикнула, и ее голосок эхом отскочил от стен Бутоку-дэн.

Ямато повалился вперед. Голова глухо стукнула по доскам.

Две половинки рисового зернышка скатились на пол додзё.

Ямато так и остался сидеть, согнувшись пополам и дрожа, как осиновый лист. Мальчик тяжело дышал, но был цел и невредим. Меч не срезал ему ни единой волосинки.

Джек стоял, словно громом пораженный. Вот это мастерство! Ну и дурак же он, что затеял спор с учителем. Теперь-то он понял, какая ответственность ложится на плечи, если носишь меч. Ведь в его руках и правда человеческая жизнь. И это совсем не игра.

— Пока не овладеешь техникой в совершенстве… — Сэнсэй Хосокава сурово посмотрел на Джека и вложил катану в ножны, — ты не имеешь права носить настоящее оружие. Ты не готов изучать Путь меча.

5. Круг трех

— Юные самураи!

Голос Масамото прогремел под сводами Тё-но-ма, зала для торжественных церемоний, стены которого украшали изображения прекрасных бабочек.