Путь воина (Сборник)

Сиско заботливо поправил одеяло на Джейке. Мальчик открыл сонные глаза и нахмурился.

— Что? — спросил Джейк сонным голосом.

— Просто я подумал о том, как сильно ты похож на свою мать, — тихо ответил отец.

Хмурое выражение лица сменилось улыбкой — улыбкой Дженифер. Потом Джейк снова закрыл глаза и заснул. Бен поднялся и направился к выходу. Когда подошел к двери, зазвучал нагрудный знак коммуникатора. Это Кира вызывала Сиско.

Бен осторожно прикрыл дверь в спальню.

— Я слушаю, майор.

— Извините, что отрываю вас, командор. Но здесь есть кое-что для вас интересное.

В голосе женщины слышались интригующие нотки.

* * *

Двери лифта отворились, и раздались плавные звуки оригинальной, космической музыки. Сиско шагнул вперед и остановился, его лицо расплылось в улыбке.

Он увидел на третьей палубе в темноте ночи маяком светившуюся палатку — это было казино Кварка. У входа в палатку уже толпились желающие весело провести время. Сиско рассмотрел несколько бахориан, несколько пассажиров с пришвартовавшихся звездолетов, а также владельцев соседних палаток. Оказалось, удивительной притягательной силой обладало казино.

Сиско прошел вперед по чисто подметенной дорожке и вошел в казино. Внутри палатки вертелось огромное вертикальное колесо — своеобразная рулетка ференджи. Его запускал главный помощник Кварка.

— Фортуна сегодня с вами, друзья! — весело объявлял этот крупье. — Пожалуйста, делайте ставки!

Наклонившись вперед, он прислушался к фразе одного из посетителей, потом выпрямился.

— Извините, господа, но казино Кварка не принимает пассажирские ваучеры. Ставьте золото или твердую валюту. Ваши ставки, господа!

Сиско улыбнулся профессиональной работе крупье-ференджи и двинулся дальше. Он расталкивал толпу локтями и вдыхал клубившийся в палатке сигаретный дым.

Вокруг гремели раскаты хохота, музыканты на сцене играли какой-то веселенький мотив, по винтовой лестнице в помещение для интимных встреч поднималась хихикающая парочка. Сиско добрался до стойки бара и присел на высокий табурет. Тут же рядом оказался Кварк.

Ференджи улыбнулся своей заискивающей улыбкой, обнажив острые редкие зубы.

— Что будете пить, командор?

Бен провел ладонью по стойке, посмотрел через плечо на веселящуюся толпу и подмигнул Кварку.

— Как местный эль?

На сморщенном лице ференджи, возле носа, добавилось еще несколько морщинок.

— Вам не понравится, сэр.

Взяв бокал, ференджи стал наполнять его напитком из высокой бутылки, которую ловко извлек из-под стойки.

— Я люблю бахориан, — доверительно произнес Кварк. — Такой славный верующий народ. Но они пьют ужасный эль. Никогда не пейте эль набожных людей. Не доверяйте элю набожных людей…

Кварк подвинул полный бокал командору и выразительно посмотрел на него.

— …И командору Звездного Флота, который держит в камере юного ференджи? — продолжил Сиско, ответив Кварку не менее выразительным взглядом.

Теперь хозяин казино оперся на стойку бара и пристально посмотрел в глаза Бену.

— Вы уверены, командор, что в ваших жилах не течет кровь ференджи? — спросил он.

— Никогда бы не признался в этом, если бы даже текла, — с улыбкой ответил Сиско. — Ладно, Кварк, ты сдержал свое слово, и я сдержу свое. Давай поговорим…

* * *

После ухода отца Джейк какое-то время лежал в темноте каюты с открытыми глазами и смотрел через иллюминаторы странной миндалевидной формы на звезды.

Упоминание отцом имени матери удивило его. Отец произносил ее имя не часто, хотя думал о ней постоянно. Так же постоянно думал о матери и Джейк. Иногда прошедшие три года казались Джейку тремя днями. Казалось, что мама просто куда-то уехала на эти три дня. Порой Джейк не мог заснуть и представлял себе мать входящей в комнату, протягивающей к нему руки и улыбающейся. Он даже слышал ее голос.

— Скучаешь по мне? — спрашивала мама.

Мама смеялась и обнимала его. И он смеялся и обнимал ее крепко-крепко, чтобы она больше никогда и никуда не могла уйти.

И отец, смеющийся и счастливый, каким Джейк не видел его все эти три года, садился рядом с ней. Она объясняла, что произошла ошибка, что она не погибла на борту «Саратоги» а погиб кто-то другой.

Эта мальчишечья мечта была такой ясной, такой простой и чудесной!

Иногда мама приходила к нему во сне, и Джейк просыпался, всхлипывая от счастья и облегчения. Но потом облегчение сменялось чувством тяжелой утраты и невыносимого горя.

Случалось наоборот: три года казались вечностью, особенно, когда Джейк думал об отце. Общее горе и объединяло, и разделяло их. Любовь к Джейку сделала Бена неистовым и в то же время более далеким. За эти годы Джейк ни разу не видел, чтобы отец плакал по маме, ни разу не слышал рассказа отца о трагедии на «Саратоге».

Сам Джейк помнил о том дне очень мало. У мамы был выходной, занятия отменили, а всех детей отправили по каютам. Все это из-за боргов. Джейк тогда обратил внимание, что учитель нервничал. Сам Джейк ничего не боялся до тех пор, пока не вошел в каюту и не увидел маму с широко открытыми, полными страха глазами.

Сам он еще ничего не понимал и не знал, чего нужно бояться?