Путь воина. Том 3

Представитель спорткомитета как раз толкал речь. Долгую. О том, что карате поможет будущим строителям коммунизма.

— Ладно, посмотрим, как выступит, — проворчал Образцов. — Ты не мог раньше представить документы, что ли? На этого Тимакова.

Поворчал, но согласился. И внес Мишку в список участников.

После речи участники крикнули «Осу!». Они стояли в позиции фудо дачи. Старший судья скомандовал: «Маватэ!». Судьи развернулись.

— Шомен-ни рей! — скомандовал старший судья.

Все поклонились. Разом сказали «Осу».

— Шушин-ни, рей! — сказал старший судья. Плотный высокий дядька с редкими русыми волосами.

Все судьи и участники поклонились ему. Снова сказали «Осу!».

Затем по команде ведущего все участники выстроились в колонны. Приветствие закончилось. Все готовы к выполнению ката. Снова встали в фудо дачи.

Судьи заняли места за столиком. Участники стояли перед ними. В белоснежных кимоно. С белыми и цветными поясами. Поклонились и сказали «Осу!».

Судья достал карточку. Объявил ката:

— Гэкисай се!

Ученики повторили название. Затем по команде судьи приняли позицию мусуби дачи. Закрыли глаза. И выполнили мокусо. Технику безмолвной медитации.

Я глядел на учеников. Давайте, сосредоточьтесь. Эта медитация должна помочь. Справиться с волнением.

Затем старший судья скомандовал:

— Гэкисай се могоре йой! — что означало Приготовиться к выполнению ката. Без счета.

Участники турнира открыли глаза и встали. Приняли стойки йой дачи. И выполнив активное дыхание ибуки.

— Хаджиме! — скомандовал старший судья.

И все начали выполнять ката. Гэкисай се иногда называют «штурм и крепость». Начинается с хидари учи укэ. То есть, рубящий блок изнутри наружу. С левой руки.

В комплексе двадцать элементов. Заканчивается боковым блоком мае маваши укэ.

Мои ребята вроде выполнили неплохо. Особенно Смелов, Бурный и Гончаров.

Ну, и Оксана тоже. В белом каратеги она смотрелась великолепно.

После выполнения все опять встали в мусуби дачи.

А затем судьи объявили оценки. Мои получили одни из самых низких. Пять, шесть, максимум семь баллов. При десяти. Вот дерьмо.

У моих ребят вытянулись лица. Ладно, у нас ката не самый главный элемент.

Процедура прощания. Подъем судей. Развороты кругом. Поклоны в разные стороны. Начиная с передней линии.

— Осу! Осу!

Поклоны старшему судье. Выход с татами. Колоннами.

Я встретил ребят. Лица хмурые. Потрепал Нину по плечу.

— Все в порядке. Разберемся.

Пошел к судьям. Там уже собрались другие сенсеи. Недовольные результатами.

Образцов сунул мне карточки. Куда они записывали результаты.

В глаза бросились пометки. «Удар выполнен в джодан вместо чудан», «Угол удара 900 от центр. линии, вместо 450», «Лишний вопль киай», «Слишком широкая стойка», «Отсутствие синхронности в криках и перемещениях».

Ладно. Тут не поспоришь. Видео нет. Как доказать? Я вернул карточки.

И тут же встретился взглядом с Лавровым. Старым недругом. Тренером «Белого лотоса».

Сильный и опытный мужик. Кулаки покрыты мозолями. Он мрачно вперил в меня пронзительный взор.

— Ну что, Ермолов? Допрыгались твои танцоры. Скоро вылетят.

Да, его ученики получили высшие баллы. Хорошо работали. Четко.

— Еще посмотрим, — я увидел Тимакова Мишку. Тот вообще выступал невпопад. Но сейчас все еще ходил с улыбкой до ушей. — А твоего пацана я себе забираю.

Лавров тоже увидел Мишку. Нахмурился еще больше.

— Не имеешь права. Он мой.

Я улыбнулся.

— Скоро он твоих ребят по татами гонять будет. Как щенят.

И отошел. Миша побежал за мной. После перерыва начались соревнования по тамэсивари.

В них мои выступили получше. Но все равно не пробились. Только Бурный и Гончаров отличились.

Заняли первые места. В каждой из техник. И кулаком, и ребром ноги, ладони, и локтем. Еще неплохо выступил Синегородцев-младший. Смог разбить пять досок.

Все они прошли на второй круг соревнований. Который состоится завтра.

И, наконец, настало время для кумитэ. Сначала соревновались белые и желтые пояса. Я выставил Синегородцева-младшего и Коркина.

Первым в поединке вышел Толя. Ему тоже попался желтый пояс. Крепкий и высокий подросток. Из неизвестного клуба. «Ураган».

— Ну, давай, Витя, — перед боем я поговорил с учеником. — Этот твой первый поединок. Помни, чему я тебя учил. Просто сосредоточься. И разорви его на куски. Понял? Ты сможешь. Ты сможешь это сделать. Я это знаю. И ты знаешь.

Витя кивнул. Несмотря на то, что похудел, он остался полным. И крупным. Во время совместного поклона противник усмехнулся. Издевательски.

— Эй, слизняк, а ты куда полез? — спросил он громко. — Ты себя в зеркало видел? Иди, пирожные жри.

Витя поежился. Постарался уменьшиться. Его внешка — слабое место. За которое он до сих пор переживал.

Эх, Витя. Чего ты страдаешь о пустяках? Но его противник, гнида, угодил в самый центр мишени. Теперь боевой дух моего парня подорван. Сможет ли справиться?

— Хаджиме! — закричал рефери. Сильный и кряжистый парень. — Начали бой!

Все поединки на площадке начались одновременно. По хронометражу.

Витя пошел в атаку. Действовал из стойки дзенкуцу дачи. Но с высоким центром тяжести. И с поднятыми руками. Это его любимая стойка.