Путь воина. Тренер-победитель о секретах успеха

Когда все для себя проговорил, собрал людей и озвучил свою позицию: скоро мы будем выступать в Вышке, потом выйдем в Кубок УЕФА и к нам еще «Бавария» приедет. Надо мной украдкой смеялись и крутили пальцами у виска, но я верил, что сдержу обещание. Единственное, «Бавария» так и не оказалась на нашем стадионе, зато вместо нее это сделали другие именитые гранды.

* * *

Спурт к международной арене начался с того, что мы с Сашей Стельмахом, местным администратором, впоследствии ставшим моим близким другом, полетели в столицу покупать трусы и майки. Из дома я забрал все свои бутсы, чтобы раздать ребятам. Хоть как-то команду приодели и приобули.

Вторым тренером я пригласил Сашу Ирхина, с которым мы близко познакомились в ВШТ. Он вроде бы согласился, но когда посмотрел на мое хозяйство, отказался – заверил, что ему нужно спокойно доучиться и получить диплом. Спустя годы он признался, надо было быть самоубийцей, чтобы влезать в такое болото. Я считаю, он испугался. Я же тогда родился заново.

Нереально передать словами, насколько мне было тяжело! Каждый день – на пределе, на изломе, на грани. Получилось, что меня, как слепого кутенка, бросили на середину озера: выплывешь – герой, утонешь – ну, значит, не судьба. Наверное, это здорово, когда у человека, особенно если он сильный, нет возможности к отступлению. Приходит осознание: все зависит только от тебя! Это помогает мобилизовываться и продираться через обстоятельства. Так на эмоциях, на кураже мы смогли первый круг закончить на шестом месте! Это был подвиг. Но я прекрасно знал, что обольщаться не стоит: главное – не вылететь. Мы выжали из себя все соки и посыпались, в итоге заняв то ли четырнадцатое, то ли шестнадцатое место. Однако по ходу всего второго круга я занимался селекцией, собирал состав на следующий год. Признаюсь, мысль бросить все к чертовой матери возникала у меня неоднократно. Я так до конца и не мог определиться, покину я «Спартак» или нет. Но я твердо был убежден, что должен вести свою работу с прицелом на будущее – даже если ты уходишь, то ты должен оставить после себя достойное наследство. Явно лучше того, что оставили тебе.

И вот, когда сезон завершился, я все же созрел для ухода. Сил моих больше не было бороться со всеми этими многочисленными проблемами. Ну сколько можно было ощущать себя в роли рыбы, бьющейся об лед? Так я оказался в кабинете у председателя совета министров Северной Осетии Хетагурова Сергея Валентиновича и все ему как на духу выложил. Он выслушал, а потом сказал: «Валерий, ты что, хочешь с позором уехать? Как ты потом будешь с этим жить? Не спеши. За год трудно добиться успеха. Путь наверх гораздо дольше. Продолжай трудиться, я тебе помогу».

В Осетии никаких перспектив не угадывалось, а в других сферах деятельности, в том числе и коммерческой, вариантов были десятки. И один заманчивей другого. Вот я и метался. Но беседа с Хетагуровым все расставила по своим местам. Ко мне пришло понимание того, что нельзя отступать от своих целей. Даже если отказ от них принесет тебе десятикратную выгоду. Потому что отказ от своих целей – это отказ от самого себя. А что до проблем, так они будут всегда и везде. И чем они монументальней, тем ощутимей будет твой успех после того, как ты их преодолеешь.

Так я перестал хандрить, у меня начал зарождаться фантастический кураж, а главное – я стал одержимым. Зацикленным на своем деле. Футбол 24 часа в сутки!

* * *

Я как каторжный работал над собой. Перелопатил сотни книг: по методикам подготовки, биохимии, питанию. Очень старательно изучал психологию. Без этой науки почти нереально создать коллектив, способный побеждать. Команда – такой организм, где все на виду и малейшая фальшь улавливается мгновенно. Как в семье. Сегодня я могу любому своему игроку со стопроцентной точностью дать полную характеристику: эгоист ли он, флегматик, неврастеник, насколько склонен к восприятию информации. Я вижу их всех насквозь и знаю, вот с этим я смогу решать только локальные задачи, а вот с этим – глобальные. Считаю, я с самого начала нащупал нить, связывающую тренера с его подопечными. И, наверное, именно поэтому у моих дружин никогда не было проблем с настроем. И «Спартак» (Орджоникидзе) образца 1990 года был лучшим в первой лиге не только по игре, но и по самоотдаче.

Видимо, уже с тех пор у журналистов стало складываться мнение о том, что Газзаев – большой мастер по накачке игроков. По логике вещей, мне должно быть приятно читать такое, но я всякий раз, наоборот, только завожусь, порой даже смеюсь над подобной некомпетентностью. Я хочу задать вопрос этим людям, как можно выходить на поле и не биться по максимуму? Я никогда никого не накачиваю. Единственное, что я делаю, так это когда приглашаю футболиста в команду, говорю ему: у нас тема настроя не обсуждается, это твоя обязанность – отдавать всего себя делу. Ты за это получаешь деньги. И будь любезен выкладываться на поле так, чтобы, когда ты приходишь в кассу, у тебя не возникало желание опустить глаза.