Путь воина. Восхождение

— Держи, — Матиас протянул мне глефу. — Это оружие Ордена. Когда-то Клинок Стальной Розы принадлежал магистру Ордена — Эйзенвальду. Он погиб в одной из схваток с рыцарями теней, и попросил меня передать Розу достойному воину. На мой взгляд, Асманд, ты заслуживаешь носить столь великое оружие.

Я сжал пальцы на древке оружия.

— Носи его с честью, рыцарь Ордена!

— Благодарю, наставник! — поклонившись, я поглядел на глефу.

Клинок Стальной Розы

Тип: уникальное

Прочность: 913/1200

Урон: 240-260

Дополнительные эффекты: +10 к Силе

+10 к Ловкости

Недурно. Шикарная штучка!

Я взмахнул глефой и удивился: настолько легким было оружие. Лезвие длиной не меньше пятидесяти сантиметров, плюс древко раза в два длиннее. Однако, весьма удобно.

— Теперь ступай, — с улыбкой произнес Матиас. — Кажется, командир Гаарн хотел тебя видеть.

— Спасибо! — еще раз поблагодарил я.

Быстрым шагом преодолев расстояние до штаба, зашел внутрь. Гаарн стоял у карты и что-то сосредоточенно на ней отмечал.

— А, Асманд, — увидев меня, сказал он. — Я ждал тебя. Есть кое-что новое. В деревне Заречье отказываются присылать нам воинов. По нашим сведениям, у них около десятка крепких парней, нужных на фронте. Отправляйся туда, поговори со старостой. Решай сам, как поступать, но к вечеру новые воины должны быть в лагере!

— Будет сделано, — кивнул я. — Могу я взять с собой остатки отряда?

— Конечно, — не стал возражать маршал.

Дорога до деревни была хорошая, поэтому добрались мы довольно быстро. Заречье действительно находилось за обмелевшей речкой, и представляло собой довольно крупную деревушку, домов на двадцать. Как только мы показались, как местные жители высыпали из изб, выбрались из-за плетней и заборов — поглазеть на пришлых.

Нам навстречу шел невысокий лысый мужичонка, лет под полтинник. Наверное, староста.

— День добрый, уважаемый! — поздоровался я, спешившись. — Мы от маршала Гаарна, поговорить надо бы.

Староста затравленно огляделся, затем кивнул.

— Загой я, староста местный. Идемте ко мне в дом, милсдарь, там и погутарим.

В избе старосты было довольно уютно. Дощатый пол, бревенчатые стены. Настоящая русская печка в углу. Сам староста был суховат, зато жена его, Миланья, оказалась крайне широкой женщиной. На мой взгляд, чересчур выпуклой.

Мягко нам улыбнувшись, хозяйка дома удалилась на кухню, покачивая бедрами.

— Присаживайтесь, милсдари, — староста указал на скамью. Мы расселись.

— Наверное, вы уже догадались, зачем мы здесь, — начал я. Загой сумрачно кивнул.

— Детишек наших на смертоубийство забрать, — произнес он. Затем вдруг вскинулся:

— А в поле кто пахать будет?! А землю сеять, детишек плодить?! А ежели помрут они все, кто деревню от лихих людишек защитит?! А? Об этом вы подумали, проклятые?!

Резко сдувшись, староста опустил голову.

Мы молчали. Я напряженно размышлял над сложившейся ситуацией. Если сейчас надавить, то на деревне и впрямь можно ставить крест. Отдадут всех защитников, останутся все равно что голые. Непорядок. Однако и перед маршалом я не могу предстать без видимых результатов. Что же делать?

— Простите, но я не могу уехать с пустыми руками, — вздохнул я. — Может, у вас есть ленивые, или совсем плохие работники?

— Разве что Савко, кузнеца сын, да Жих, ткачихи племянник. Ну и Зак, дочки моей братец двоюродный, — задумчиво сказал староста. Значит, только трое. Хоть так.

— Пусть они соберутся через десять минут на площади. Бросьте клич: если кто захочет послужить родной стране, то пусть также приходит на площадь. Насильно никого гнать не буду.

Я поднялся. Вместе с друзьями вышел на улицу. Деревенские уже разбрелись, каждый занялся своим делом.

Через десять минут трое выше названных парней стояли передо мной.

— Ну что, парни, готовы послужить Родине? — спросил я, пряча усмешку. Прямо агитатор выискался.

Троица лениво глядела на меня. Крайний неторопливо сплюнул, затем ехидно оскалился.

— Да идите вы в … у со своей службой! — далее последовала весьма нецензурная тирада. Не знал, что NPC так хорошо материться умеют. Не дослушав до конца, шагнул вперед и резко, без замаха, двинул крестьянина кулаком в рожу. Парень охнул, закрыл лицо руками, что-то захныкал. Размазня. Только на словах герой. Ненавижу таких.

— Кто-нибудь еще желает высказаться? — прорычал я. Приятели «героя» отрицательно замотали головами. — Тогда строевым шагом в сторону столицы — марш!

Крестьяне неуверенно зашагали по дороге. Где-то в стороне заголосила женщина. Мужики недобро косились на нас. Я сглотнул, чувствуя некую вину.

Командир был недоволен, но виду не подал. Сказал что-то в духе «и на этом спасибо», а затем отправил меня восвояси.

Шагая к палатке, я покосился на древко глефы, торчавшее из-за плеча. Кажется, совсем скоро представится возможность опробовать ее в деле. Неспокойно мне что-то.