Путь волка

После того, как Мэтью стал оборотнем, его жена забеременела. Скорее всего пытаясь защитить семью Мэтью уехал с женой из Бостона. Жена благополучно родила отродье, силу которого мне еще предстоит проверить. Мэтью начал себя контролировать также, как я сейчас. Он понял, что его силу можно предать жене и сделал это через свою слюну.

Для меня оставалось загадкой, почему остальные оборотни не помнят, что они творят ночью. Навряд ли Куксакер врал мне об этом, так как если бы он знал, что через какое-то время оборотни начинают контролировать себя, то понял бы, что его обман естественным образом раскроется.

Получается, только слюна первородного оборотня, самого Мэтью Джонсона, передавала дар контроля над зверем. Если же, к примеру, я кого-то укушу, то укушенный не сможет себя контролировать и ночью станет неуправляемым зверем.

Логично, что заражение Мэтью Джонсона было неслучайным. Это была загадка, которую я хотел разгадать, и именно за этим я сейчас несся к тюрьме. В ней находился живой свидетель, который мог открыть мне истину или хотя бы дать зацепку в обмен на жизнь.

Когда я подбегал к тюрьме, начался ливень. Жесткие капли стегали меня по всему телу, шерсть блестела от фонарей, сливаясь с дорогой. Я перемахнул одним прыжком пятиметровый забор и оказался в прогулочной зоне. Сработали датчики движения и мне в глаза ударил луч прожектора. Зазвучала противная сирена. Не дожидаясь автоматной очереди, я за секунду вскарабкался на вышку и слегка придушил обосравшегося охранника – очнется, жить будет.

Я знал, что заместитель начальника тюрьмы Френк Эпилгейл сейчас пьет свой сраный виски в своем шикарном, как он думает, кабинете, обставленном красным деревом. Ублюдок наверно уже обкурился гавайскими сигарами. Прямо сейчас я, находясь на вышке, смотрел в окна кабинета Эпилгейла. Через пару секунд пьяный и взволнованный Френк открыл жалюзи и увидел меня.

Наблюдательный пункт располагался на пять метров выше окна кабинета Френка. Я прыгнул и влетел в окно, упал прямо на Френка. Стальные жалюзи рассекли мне лицо, я это чувствовал, но также чувствовал, как раны моментально затягиваются, чтобы не выпустить ни капли крови.

– Ну здравствуй, сукин сын. Мне нужен Фред Джонсон. Пусть приведут его сюда, ублюдок, или я убью тебя и всех, кто находится в этой тюрьме, – прорычал я на ухо обоссанному Френку.

Я поставил правую переднюю лапу на грудь ублюдка и вонзил когти в мягкую плоть. Френк взвыл, и его стало корежить от боли.

– Включай селектор, недоумок. Или ко мне прямо сейчас, сию секунду приведут Джонсона, или я оторву тебе голову, – сказал я, снимая лапу с груди мужчины.

Френк обосрал обоссанные штаны и начал блевать, выставленной вперед правой рукой показывая, чтобы я его не трогал. Затем он подполз к своему столу и будучи полулежа нажал на кнопку. Наверно, у него были сломаны ноги.

– Крауч, у нас ЧП. Приведи Фреда Джонсона ко мне в кабинет. Никакой херни чтобы не было, просто приведи. Я в заложниках… Иначе меня убьют.

– Сэр, я правильно понял, что я должен привести заключенного Фреда Джонсона? – сказал Крауч.

– Да, именно так! – сказал Френк.

– Его в кандалах вести или так? – спросил Крауч.

– Да какая разница. Приводи без кандалов, – сказал Френк.

– Это приказ, сэр? Привести в ваш кабинет заключенного Фреда Джонсона без кандалов? – спросил Крауч.

– Да, черт возьми, это приказ! – заорал Френк от боли.

Через пять минут заключенный Фред Джонсон вошел в кабинет замначальника тюрьмы. Я уже знал, что сюда едет SWAT. Но сильно сомневался, что ФБР пустит их на территорию тюрьмы. Это могло дать мне время, чтобы спокойно расспросить Фреда Джонсона и затем скрыться.

– Здравствуй, Джерри Харисон, вот мы и увиделись вновь. Ты прекрасно выглядишь, – сказал Фред Джонсон.

Было видно, что он меня нисколько не боится и даже рад нашей встрече.

– Фред, раньше ты не был столь любезен. Нам с тобой не получилось договориться тогда. Так может сейчас я смогу предложить тебе то, от чего ты не сможешь отказаться?

– И что же это? Боюсь, только мой брат мог дать мне бессмертие. А ты его убил! – сказал Фред Джонсон.

– Бессмертие? Ничего не понимаю, – удивился я, – может раскроешь карты. Ты пойми, в твоих интересах прямо сейчас договориться со мной, и тогда, может быть, я пощажу семью твоего брата… – я выложил еще один козырь.

– Сейчас уже действительно скрывать бессмысленно. Пожалуй, удовлетворю твое любопытство. Более двенадцати лет назад мой брат участвовал в секретной программе бессмертия. Об этом ему, конечно, сразу не сообщили. Это потом рассказал доктор, которого мой брат прижал к стенке. Так вот, у моего брата был рак в третьей стадии. И врач предложил пройти экспериментальную программу. Никаких гарантий не давалось. Условие было одно – жить в военном госпитале до конца исследования и колоться, – сказал Фред Джонсом и замолчал, уставившись на замначальника тюрьмы, который тоже внимательно слушал его.

– Так получается твой брат не один такой первородный? Не только ему кололи жижу? – спросил я.