Путь за горизонт

— Многие его сослуживцы говорили о том, что он был прирожденным военным и обязательно стал бы генералом, будь на его стороне чуть больше удачи и связи в высших кругах. Хотел бы я сказать про него то же самое, как про отца... Он был одержим своей карьерой, а семью считал лишь тягостным бременем. Моей матери приходилось многое терпеть… потому она часто выпивала и оставила нас так рано. К сожалению, — он откинулся на спинку стула, — я вслед за старшим братом решил пойти по стопам своего отца, с которым уже давно не имел ничего общего, но по какой-то нелепой причине все еще верил, что выбираю самое достойное для мужчины занятие. Какая наивность… Очень скоро я понял, что быть военным — значит применять силу тогда, когда тебе прикажут. И не потому, что так правильно, а потому, что так нужно тем, кто старше тебя по званию. Ни больше ни меньше. Как сегодня помню такую картину... по-моему, это было лет десять назад. Я участвовал в экспедиции в Северо-западные земли и командовал ротой «Колоссов», еще старой модели. На улице стоял лютый мороз, и мы охраняли подразделение Службы по контакту с нецивилизованным населением. Ты, наверное, видел, они ходят с белыми нарукавными повязками, и только у них есть такие же белоснежные вездеходы, — Теос кивнул. — Так вот, они выследили одну кочующую общину, а мы вместе с отрядами пехоты оцепили периметр, чтобы никто не ускользнул. Людям из общины предложили стать частью Республики и по своей воле отправиться с нами, но они не согласились и оказали сопротивление. Обернулось все тем, что несогласных быстро «умиротворили», а потом загнали в кузовы своих машин. Даже мальчишке, который прибежал позднее остальных, досталось. До сих пор помню его волосы необычного цвета, торчавшие из-под шапки, — ни разу таких не видел, не столько рыжие, сколько рубиновые. Не то чтобы я наблюдал подобное зрелище впервые, но для меня это стало крайней каплей. Как только я вернулся из экспедиции — в тот же день подал в отставку. В такие моменты приходится выбирать между тем, хочешь ли ты быть верным приказам военным или просто хорошим человеком. Я выбрал второе, но к тому времени уже запятнал свою совесть... Тео, твоя мать права, ты — это не я и не твой дед. Ты не должен оставлять свою мечту, глядя на нас. Я верю, что ты сможешь добиться того, о чем мечтаешь, и при этом остаться человеком.

Теос никогда еще не видел отца таким разбитым. Слова будто вырывались из глубины его сердца, увлекая к поверхности скопившиеся на дне сожаления и страхи. Он ощущал, что между ними образовалась еще одна нерушимая, но невидимая связь. Во время короткого молчания Теос собрался с мыслями и обдумал нелицеприятную правду о деде. Ему стало не по себе за то, что он боготворил человека, который принес столько горя отцу.

— Хорошо, что ты мне все рассказал. Спасибо вам за все. Я постараюсь оправдать вашу веру в меня, — Теос откашлялся, его горло стянуло, а сердце забарабанило в груди. — Простите, что внезапно меняю тему, но скоро мне нужно возвращаться, и я тоже хотел бы вам кое-что рассказать. Это касается девушки…

Он взволнованно взглянул на родителей, чье настроение вмиг переменилось. Отец и мать резко прильнули к столу, затаив дыхание.

***

Белла зашла в модульную казарму, напоминавшую большой грузовой контейнер, в каких временно разместили членов экспедиционного корпуса, присела на койку, чтобы скоротать время и собраться с мыслями, прежде чем направиться к железнодорожной станции. Она достала из-под подушки альбом и начала перелистывать страницы. Первыми из памятной галереи на нее смотрели лица родителей, которые она неоднократно перерисовывала. Не тронутые временем, неискаженные, в отличие от расплывчатых и текучих, словно речные воды, воспоминаний. На следующей странице перед ней предстал лик сестры. Бесконечно прекрасный, ласкающий душу, точно детский сон в беззаботную летнюю ночь. Ее мысли расправили крылья, уносимые вдаль потоком поэзии.

Прости, Мария, я осквернила память о тебе, твой дух во мне ослаб, а света твоего я больше не достойна.

Она провела пальцами по волосам, вспоминая отнятые ею жизни. Мужчина, разорванный на части пулеметной очередью возле амбара. Три танка, охваченные пламенем на полях сражений. Во снах и наяву до нее доносились вопли агонии и проклятья убитых.

Выбора была я лишена. Но не для всех ли это оправданье? Тех, кого я погубила, и те, кто жизни наши отнимал, ведь тоже все, что было дорого их сердцу, защищал. Друзей хотела я спасти… но получилось ли? Не зря ли все?

Белла листала страницу за страницей, видя лица тех, кому не смогла помочь, будучи не властна над судьбою.