Путь зла. Запад: матрица глобальной гегемонии

Таким образом, деньги, став главным средством коммуникации, превратили людей в чужаков, не связанных друг с другом эмоциями, традициями, идеями или общими убеждениями. Все это стало ненужным. Благодаря деньгам как сверхценности, человеческий мир оказался обезличенным, а живущий в нем человек — выхолощенным фактически до полной нейтральности, т.е. он стал «никаким», «нулем». «Город распространил этот человеческий тип и демократизировал индивида, превратив его, надо добавить, в чисто количественную величину, ибо от него не ждут никаких героических поступков, никакой добродетели и никакого другого особого качества, — констатирует Московичи. — Он сразу оказывается, если использовать выражение Музиля, «человеком без свойств», т.е. лишенным постоянных связей с группой, семьей, профессией в течение всей его жизни и чувства привязанности к ним, которым ранее был преисполнен. Но деньги, которые растворили его в безличных отношениях, одновременно объединяют его с другими в громадных массах, порожденных промышленностью, и в бюрократических пирамидах. Все вместе они ищут то, что каждый потерял, т.е. общие эмоции и личные контакты внутри коллектива. В уличных ли движениях, на гигантских музыкальных концертах, патриотических или спортивных мероприятиях, иногда имеющих насильственных характер, — каждый удовлетворяет эту потребность как может» [76, с. 441—442].

Разрушив многообразие традиционных форм связи между людьми, в значительной степени ограничив их личные, эмоциональные контакты, деньги стали основным универсальным средством социальной интеграции индивидов, без которого западное общество уже не способно сохранить свое системное целое. Именно поэтому на Западе консолидация людей на основе духовно–психологической близости практически сошла на нет, а на ее место пришло взаимодействие сугубо с целью «зарабатывания денег». Западный человек фактически утратил потребность в другом человеке как индивидуальности, стремясь к максимальной изоляции от окружающих, сейчас ему нужны только деньги и то, что приносит обладание ими. Таким образом, в современном западном обществе потребность в ближнем в значительной степени обусловлена потребностью в деньгах.

Кроме того, любая деятельность, будь–то индивидуальная или коллективная, имеет смысл в массовом сознании, если только приносит деньги. То есть возникла абсурдная ситуация, при которой чем выше прибыль, тем больше смысла в том, что делает человек, даже если сама по себе эта деятельность полностью лишена всякого смысла. Естественно, что в таких условиях любой продукт человеческого труда обретает ценность лишь при том условии, если его можно продать[208].

«Человек без качеств», «человек–ноль», «человек–ничто» закономерен в обществе, где сверхценностью являются деньги, выступающие той общепризнанной сверхцелью, которая превращает буквально все в средство (в том числе и человека). В таких условиях стать чем–то можно лишь при помощи денег, путем извращения всего, что только можно извратить. Вот как об этом писал Шекспир в «Тимоне афинском» (акт IV, сцена третья):

Тут золота довольно для того,
Чтоб сделать все чернейшее — белейшим,
Все гнусное — прекрасным, всякий грех —
Правдивостью, все низкое — высоким,
Трусливого — отважным храбрецом,
А старика — и молодым и свежим!
<…>
От алтарей отгонит ваших слуг,
Из–под голов больных подушки вырвет.
Да, этот плут сверкающий начнет
И связывать и расторгать обеты,
Благословлять проклятое, людей
Ниц повергать пред застарелой язвой,
Разбойников почетом окружать,
Отличьями, коленопреклоненьем,
Сажая их высоко, на скамьи
Сенаторов; вдове, давно отжившей,
Даст женихов; раздушит, расцветит,
Как майский день, ту жертву язв поганых,
Которую и самый госпиталь
Из стен своих прочь гонит с отвращеньем!