Путь Знахаря

Миг — и второй непрошенный гость с разлету врезался в стенку. Дмитрий вдруг понял, что, как кошка, видит в темноте. Это были те двое, которых он заметил в харчевне. Чернобородый гигант не подавал признаков жизни, а второй, по виду хлипкий, оказался крепким и живучим. Видимо, он сумел таки отреагировать и на удар табуретом и на столкновение со стеной, потому что остался стоять на ногах и, тряся головой, разворачивался к Дмитрию, принимая стойку, выдававшую умелого бойца. Так что тому ничего не оставалось, как атаковать самому. Жилистый не собирался сдаваться, ловко уворачиваясь от ударов Дмитрия. Но продержался он недолго — молодой лекарь довольно быстро подсек разбойника и, добавив «в лет» ногой по ребрам и сбив дыхание, навалился сверху и скрутил тому руки. Уроки Пелагеи и впрямь пригодились, хотя воспользоваться ими Дмитрию пришлось и не по своей воле…

Подойдя к столу, он зажег свечу, и увидел, что оба бандита живы-тот, крупный и бородатый, просто без сознания, а этот, живучий и верткий, злобно скалится, пытаясь освободиться от ремня, которым Дмитрий связал ему руки. Использовав для этого кожаную плеть, которую, по совету Пелагеи, всегда носил с собой, благо учила его старая ведунья, как биться и этим гибким оружием, которое в умелых руках могло противостоять даже мечу. На шум прибежал трактирщик.

— Что ж ты, хозяин, своих постояльцев от грабителей не бережешь? Смотри, слава дурная пойдет! — только и сказал Дмитрий, одевшись и собрав свой нехитрый скарб. Он не собирался оставаться здесь даже до рассвета.

Хозяин лишь испуганно таращил глаза, явно опасаясь, как бы постоялец не потребовал назад деньги.

Но Дмитрий о деньгах даже не заикнулся. Выйдя из корчмы, по темным улицам он пошел прочь из города.

В тех краях, где он родился, зло было давно и надежно побеждено. О том и Пелагея ему рассказывала. Но здесь, в этих землях, дело обстояло не так. Здесь зло гнездилось и росло в чьих-то темных душах. И впервые столкнувшись с этим столь явно, Дмитрий почувствовал, что не должен уподобиться таким порченым людям, не должен дать злу взрасти в своей собственной душе. Ох, как не хотелось Дмитрию не только что убивать, но и наносить другому, пусть и злодею, даже малейшие физические повреждения… А пришлось. И тогда он впервые в жизни задумался о том, можно ли создать такую систему боя, чтобы и за себя можно было постоять, и не убивать при этом никого, а лишь сделать нападение бесполезным и глупым занятием. Да, о многом заставило задуматься молодого лекаря первое столкновение с явной агрессией.

Как видно, урок не пошел впрок. И к вечеру того же дня уже трое бандитов — двое, бывшие в трактире и еще один подельник, нагнали его на проселочной дороге. Начинало смеркаться, когда три бесшумные тени, отделившись от деревьев, перегородили дорогу Дмитрию. Конечно, ведь он недостаточно хорошо с ними разделался там, в гостинице — пощадил, не только жизнь сохранил, но даже увечий тяжелых не нанес. А что делать с такими бандитами — видимо, никто не знал, все — таки очень редко они встречались. Вот и хозяин гостиницы, по — видимому, просто вышвырнул их на все четыре стороны.

— Что вы хотите, люди? — спокойно спросил их Дмитрий.

Бандиты от таких слов и тона замешкались. Однако чернобородый, одна рука которого покоилась на перевязи в некоем подобии лубков, тут же нашелся:

— Деньги давай!

— Вот, возьмите, — Дмитрий вынул из кармана горсть серебренных и медных монет, которые дал ему в качестве сдачи хозяин корчмы и бросил их на дорогу у ног грабителей.

Те, ошарашенные видом денежной россыпи, сунулись, было, подбирать, но тут же, опомнившись, бросились на него с воплями:

— Все деньги давай! Все, что есть у тебя!

— Ну что ж, раз так!..

Обученное Пелагеей тело опять сумело в совершенстве постоять за себя. И через пятнадцать ударов сердца Дмитрий уже сваливал в придорожную канаву бесчувственные тела. Собрав рассыпанные на дороге деньги, он бережно убрал их обратно в карман и пошел дальше. Теперь разбойнички придут в себя не скоро!

Путь его лежал на север — дальше и дальше, к берегам северных морей. Угораздило же Мирослава забраться в такую глушь! Долго он еще шел по городам и весям, людей разных встречал — по большей части добрых и справедливых. И болезных лечил, и новые знания получал, и новые края видел… Правда, еще пару раз пришлось ему на лесных дорогах столкнуться и с разбойниками, да только наука боевая, Пелагеей преподанная и умение жить в лесу помогли отбиться и буквально раствориться в лесу. Так что оба раза нападавшие не смогли его схватить, а потом сыскать в лесных чащобах. Поскольку лес его, хотя и бывшего в тех местах гостем, признавал своим, а разбойники, хотя они в чащобах этих жили, оставались для природы чужими.

К счастью, любая дорога имеет конец.

Снова пришла весна, затем и она закончилась, уступив место лету, да и лето уже близилось к зениту, когда Дмитрий пришел, наконец, в северный край суровых скал и дремучих лесов, где и жил Мирослав.