Путанабус. Лишние Земли лишних

– Гуд, – довольно ответил я, – семь в гамаках, пять на полу. Вроде все спальными местами обеспечены. Не надо будет в поле на травке ночевать. А это уже хорошо. По определению. Только вот где гамаки взять, я еще не придумал. – Последнюю фразу я, оказывается, сказал вслух.

– Будут тебе гамаки. И недорого, – отозвался Олег. – Я созвонюсь – привезут. Правда, не новые. Зато от Французского Иностранного легиона. Это тебе не натовский нейлон, а экологически чистый хлопковый брезент. Все ж комфортней спать будет. Тебе же они не на всю оставшуюся жизнь нужны, а несколько ночей они нормально выдержат. Кстати, я бы не советовал на гамак класть тело весом более восьмидесяти кило. Во избежание различных недоразумений…

– Годится. Еще сюрпризы будут?

– А как же… – расплылся Олег в широкой улыбке. – Вот, смотри.

Тут он подошел к заднему окну, взял снизу за хромированную ручку, которой там, как помню, совсем не было, повернул и открыл окно на себя вверх, закрепив его двумя потолочными стопорами. Тоже хромированными. Эстет, как посмотрю. Но жаловаться пока не на что. Стиль не нарушен.

Олег сделал рукой приглашающий жест и сказал почему-то с хохлацким акцентом:

– Дывысь!

– Это для принудительной вентиляции? Чтобы пыль дорожную не забывать? – съязвил я.

– Эх, Жора, нет в тебе никакой революционной романтики. Не получится из тебя Батьки Махно[316], – рассмеялся Олег. – Вот смотри и учись, пока я жив.

Наглый молодой человек, наглый. Но мастер. Не отнять. Все сделано культурно и аккуратно.

Тут Олег привлек мое внимание к пластиковой заглушке на разделочном столе под окном. Простая такая заглушка, ими обычно в офисных столах технологические отверстия для проводов разных затыкают, когда они не нужны. Раньше ее точно здесь не было.

А Олег распелся, как хор у всенощной, но с глумливыми нотками коммивояжеров «Гербалайфа»:

– Элегантным движением руки поворачиваем эту ручку в круге налево и вытягиваем вверх. – Он проиллюстрировал свои слова действием. – Затем другой рукой поворачиваем вытянутую трубу снова на девяносто градусов, но уже направо, где она встает намертво. Потом скидываем крышку.

Крышка-ручка отлетала, болтаясь на тросике.

– И вуа-ля… – Олег сделал неопределенный жест рукой, – получаем вертлюг для пулемета. Весьма нужная вещь, когда тебя кто-то преследует. Нравится?

Действительно это нечто стало похоже на вертлюг для мотоциклетного пулемета, как во Вторую мировую войну. Спросил только.

– На какой пулемет рассчитано?

– А на любой. Держалка подпружинена, как на мотоциклетном вертлюге. Насчет нужности такого аппарата ты тут быстро сам дойдешь. А вот меня уже рядом может и не оказаться. Будешь тогда сошками по ламинату елозить на кочках. А кому это нужно? Ламинату точно не на пользу.

– Годится, – ответил я, когда во всем сам разобрался, – можешь даже написать на задней стенке «Хрен догонишь!», как Махно на тачанках писал.

– Это уже излишество, – строго сказал Олег, – нарушается тайна переписки и прочие демократические свободы, в том числе и свобода неожиданного огня по супостату, который такового не ожидает.

– Хорошо, – констатировал я, – только вот тут, по краю столешницы, пусти крепкий поручень, чтобы за него можно было подсумки с магазинами для пулемета пристегивать.

– Не проблема, – ответил Олег, – даже кольцо с брезентовым ремнем поставлю, только это уже твою экибану[317] слегка портить будет.

– Надеюсь на тебя. Пока мне все нравится, – оценил я его работу.

– Еще пожелания по салону будут? – поинтересовался Олег.

– Нет таких больше. И это… – впрочем, недолго я на этот счет думал, – можешь даже автобус покрасить, как хотел. А сейчас пошли смету глянем по-быстрому, а то у меня дел невпроворот.

Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.

22 год, 26 число 5 месяца, пятница, 18:00

Ужинал один, в баре «Slow boat», втиснутом в промежуток между пассажирским и грузовым портом, запивая местный сиафуд[318] местным элем[319], похожим чем-то на староземельный английский «Queenstown Pride». Среди моряков, докеров и патрульных, которые тут занимались тем же самым, что и я. Только, в отличие от меня, они еще и общались между собой.

Ну да, все правильно, они сюда общаться пришли, а я – так от общения отдохнуть.

Приглядевшись к патрульным и еще каким-то незнакомым воякам, увидел, что у всех береты заткнуты под левый погон, и решил не выделяться. Пристроил свой черный берет так же, как у них.

Уютный бар. Небольшой, но продуманный. Вроде и под крышей тростниковой, художественно заплетенной, а вроде и на улице, обдуваемый ласковым бризом с Океана. Вместо стен – метровый плетень, тоже из тростника. И мебель из ротанга[320], тоже плетеная. Столешницы из досок, а ножки и их соединения – ротанг. Даже стенка барной стойки – и та плетеная из него же.

Бармен – мулат в пестрой гавайке.

Стиль – великое дело. Стиль примиряет нас с действительностью. Хотя бы на время.