Путанабус. Лишние Земли лишних

В самом низу дата «1928». У второго разница была только в дате – «1932». А так на вид вроде даже нецелованные. И кажется, из них ни разу так и не выстрелили. Повезло так повезло. Их, как мне рассказывали любители всякого стреляющего железа, всего несколько тысяч и сделали. Раритет. Если так и дальше пойдет, наверное, смогу тут нехилую коллекцию собрать. Всегда мечтал.

Так, а это что на стволе? Никак крепление под глушитель?

– Оксана, а «Брамита»[142] для нагана у вас случайно нет? – спросил продавца.

Девушка возмущенно фыркнула.

– Орден не поощряет торговлю глушителями и прочими прибамбасами для бесшумной и беспламенной стрельбы, – отбарабанила как по писаному. – Считается, что честному человеку не от кого скрываться, даже если он стреляет.

– Все понятно и логично, – почесал я репу. – Они вообще запрещены?

– Нет, запрещения официального никакого нет, – ответила Оксана, – но это морально не поощряется. По крайней мере, на орденских территориях вы ничего такого не найдете. Да и на других территориях как минимум косо посмотрят.

Отвлекся от продавца, оглядел своих девчат и спросил всех громко:

– Так, у кого тут самые маленькие ручки? – И тут же сам себе ответил: – Таня Бисянка, подойди ко мне.

Я взял в руку узкую девичью ладошку и приложил к ней револьвер. Укороченная рукоять для нее была как родная, как по ее руке сделанная.

Потом потребовал взять револьвер нормально, как для стрельбы. Нажать на спуск. И она довольно уверенно щелкнула самовзводом, а он у нагана тугой, под четыре килограмма усилия.

– Нравится? – спрашиваю.

Она кивнула, улыбнувшись эльфийскими глазами.

– Владей!

Таня улыбнулась:

– Спасибо, Жора. Я пойду, посмотрю тут еще?

– Нет проблем, Танечка.

Отпустил ее и повернулся к остальным «пионеркам».

– Выбирайте. Все новье. Ни разу не стреляное. На год изготовления не смотрите, раньше эти игрушки делали лучше, чем сейчас. Плохие года я уже отбраковал.

Второй нагановский укорот я решил оставить себе. В качестве так называемого оружия «последнего шанса». Первым я уже выкупил никелированный револьвер. Он был очень красив, на нем только наградной серебряной таблички на рукоятке не хватало с подписью «комбриг М. Н. Колун»[143].

– Оксана, а патроны к наганам нам разве не положены? – снова я обратился к нашему менеджеру по продажам вооружения.

– Да не крохоборничайте уже совсем, – затараторила та по малороссийской привычке. – Вон там, в углу, ящики. По пятьдесят экю за тысячу. Ровно ящик. Майлз говорила только про стволы в подарок. По одному в руки. А все остальное – за наличные.

– А другие стволы вместо наганов можно выбрать?

– Ой, я вас умоляю. – Оксана всплеснула руками. – Дешевле нагана только даром. Они все по десятке идут. А самый дешевый пестик тут вам в сто двадцать экю обойдется. Майлз по зловредности решила вам неликвид втюхать. Их тут давно никто не берет.

Мой прокол. Надо было на переговорах обстоятельней быть. Хотя стволы я стребовал уже просто в угаре, типа прокатит еще и такая шара или нет. Но все равно обидно, что поимели за лоха на ровном месте.

– Так, девочки, – сбил я снова свою стайку, – каждая в обязательном порядке покупает по ящику нагановских патронов, потому как чуйка моя шепчет, что больше мы ими вряд ли где разживемся. Оксана, сколько у вас всего таких патронов?

– Двадцать ящиков, – тут же откликнулась она.

– Давайте их все сюда. Каждая девушка купит по ящику, остальные семь куплю я. Оксана, один мой вскройте, чтобы девочки могли свои револьверы зарядить.

В это время из глубин арсенала к столу снова подошла Таня Бисянка со снайперским карабином СКТ-38[144] в руках и робко спросила:

– А этот можно купить?

– Да ради бога, – покровительственно произнесла Оксана. – Двести экю все удовольствие. Прицел отдельно. Что там у тебя стоит?

Бисянка приподняла и развернула карабин, чтобы Оксана могла увидеть оптический прицел.

– ПУ-4?[145] – констатировала она. – Это еще пятьдесят экю. Патроны к нему по пятьдесят центов, но они хорошие – из-за ленточки, и не пулеметные, а для СВД[146], даже бронебойные есть.

– Таня, а почему именно этот карабин? – спросил я Бисянку, пока Оксана выкладывала картонные коробки с патронами на прилавок. – Вон там «эсвэдэхи»[147] в пирамиде стоят, не хуже «светок»[148] будут, а прицел там качественней однозначно.

– У деда такой был, – улыбнулась девушка. – И на войне, и на промысле. Я с детства к такому привыкла. И этот хочу как бы на память о дедушке взять.

– А стрелять-то из него умеешь? – спросил для проформы.

– А как же, я – внучка снайпера, – ответила Таня гордо, даже подбоченясь. – И стрелять, и чистить, и ухаживать. Ой, извини…

Тут же Бисянка повернулась к девушке за стойкой.

– Оксана, у вас приспособления для чистки винтовок в продаже есть?

– Сколько хочешь. И патронов побольше возьми, – посоветовала, – они тут к этому старью часто в дефиците. А Демидовск только пулеметные клепает, которые с рассеиванием[149]. Магазинов к твоему карабину всего пара в комплекте. Но могу из-под полы еще парочку подбросить. По десятке. Возьмешь?