Путанабус. Лишние Земли лишних

Чертова дюжина путан, бодро повыпрыгивав наружу, построились у автобуса в линеечку. На них были надеты туфли на высоких шпильках, белые гольфы, короткие – до самой этой – темно-синие юбочки-манжетки, белые блузки с рукавчиками-фонариками и красные пионерские галстуки, которые в наше время носят только дети членов КПРФ, и то наверняка насильно. Прически также были соответствующие: косички кренделями и вразлет, конские хвосты или короткие каре. Гримеры мосфильмовские постарались всех путан стилизовать под брежневские семидесятые годы, которые, по воспоминаниям наших олигархов, пришлись на их счастливое детство, когда состоялся первый их дрочер[45] на такие же сиськи с красным галстуком у пионервожатой.

– В борьбе за недра будьте готовы! – скомандовал я.

Вскинув руки в пионерском салюте, путаны хором выкрикнули:

– Всегда готовы!

Тут уже ржали все.

Охранники.

Водила из автобуса.

Ругин.

Да и сам я заржал, глядя на них.

Даже девки прыснули в кулачки, впрочем, стараясь сохранять свои личики серьезными, сообразно прейскуранту и взятой на себя роли.

Сюрприз удался. Я его даже не для олигархов готовил, а персонально для Ругина, чтоб он и дальше не забывал подкармливать заказами такого креативного партнера, как я.

– Не-э… – Ругин в остатний раз отдышался и поправил очки в тяжелой черепаховой оправе. – Это должен видеть каждый. Вот так ты их прям на главную площадку и повезешь.

Мне такой расклад никак не климатил, пиарщик – профессия непубличная, и я пошел в отрицалово:

– Вованя, ты уж как-нибудь со своим начальством сам, а?..

– Жорик, мне никак не можно это, а то бы я такого случая не упустил, поверь, даже галстук пионерский бы нашел – вспомнил детство. Увы, я тут на посту, пока всех не встречу, не распределю… Это у них праздник, а мы с тобой на работе. Я тут вообще за цепного барбоса сегодня. Не скажешь, что и топ-менеджер. Придется тебе вожатым шмаровозом побыть у пионерок. А чтоб не так обидно было… – Ругин сунул руку за борт тысячедолларового пиджака и вытащил оттуда пухлый офисный конверт.

– Думаю, это тебе скрасит любое неудобство.

В желтом офисном конверте был невскрытый банковский пресс[46] зеленых купюр достоинством в 100 евро и пачечка долларов россыпью. Вожделенные мои полмиллиона рублей по курсу Центробанка.

Я глупо улыбнулся. Действительно за такой гонорар можно разок и проехаться.

Тут из проходной вышел пожилой, в залысинах, охранник и что-то важно так прошептал Ругину на ухо.

Ругин почесал пятерней в коротко стриженном затылке и, найдя решение, сообщил:

– Так… Водитель подождет здесь, в комнате отдыха охраны: еда-питье бесплатно, телик-видак и сортир там есть, не соскучится. Такое дело: его в списке нет, и охрана не пускает. Вот так вот. Придется, Жорик, тебе еще и водилой, раз вовремя не озаботился…

– Ну… – от возмущения у меня, как говаривал классик отечественного постмодернизма[47], «в зобу дыханье сперло».

Но мое возмущение Ругин не дал выплеснуть наружу. Приобнял меня, покровительственно похлопывая по спине:

– Надо, Жорик, надо. Пиар требует жертв. Тут всего-то меньше километра.

– Вованя, автобус же с «тяпкой»[48], а я только на автомате[49] езжу. Никак не справлюсь. Охранника в водители дай.

– Не могу, – Ругин развел руками, – тут их и так самый мини-миниморис. Ты же понимаешь: какое мероприятие нынче. САМ будет! А с «тяпкой» что там уметь-то. Воткнул первую – и не торопясь покатил. Километров по двадцать в час. За воротами налево, пилишь до развилки, на ней направо, и так до самого места. Не заблудишься.

И похлопал меня по карману, куда я конверт с деньгами спрятал. Вот, гад, знает мое самое чувствительное место.

С немного упавшим настроением сказал «пионеркам», чтобы снова забирались в автобус. Залез туда и сам, уже на водительское сидение и захлопнул дверь длинным таким рычагом хромированным. Повернул ключ, и мотор, на мое удивление, легко подхватил на первых же оборотах стартера. Не ожидал такого от отечественного производителя.

Ворота передо мной медленно разошлись, открывая проезд.

Ругин, помахав рукой, крикнул, что «скоро встретимся, оттянемся», ушел в домик охраны.

Я, попутавшись с длинным рычагом, справа от кресла, все же воткнул какую-то передачу и отпустил сцепление. Покатив немного внутрь поместья, быстро уперся в большую, метров двадцати в диаметре, хорошо ухоженную клумбу с желтыми, красными и синими цветами, рассаженными затейливыми узорами. В центре клумбы, среди культурных цветов, диссонансом возвышалась нехилая «альпийская горка». Я еще мельком подумал, что в такой горке вполне можно скрыть фронтальный ДОТ[50]. С крупнокалиберным пулеметом. Не иначе. Прямо напротив ворот. Берегут себя олигархи как живую силу, однако.

Подбежал охранник и стал перед капотом жестами показывать, что я должен объехать клумбу слева.

Слева так слева. Удалось, даже не подключая задний ход, хотя и вкрайняк, разойтись с клумбовым бордюроми уйти влево. Ну не помню я, как с этой «тяпкой» обращаться.