Путанабус

       Океан был сегодня ласков, лениво накатываясь длинной волной по мелководью на песчаный берег, неуловимо напоминающий тихоокеанское побережье Калифорнии. Не хватало только длинных пирсов на деревянных сваях.

       Ингеборге радостно плескалась среди противоакульих сеток, а я, всего разок окунувшись в волну, нежился под решёткой солярия, борясь с накатывающим сном.

       Как оказалось, я за эти дни устал. И даже не физически, а, как говориться, морально вымотался. Устал от баб-с, если быть конкретным. Слишком хорошо - тоже нехорошо.

       Когда счастливая Ингеборге вернулась из объятий Нептуна, я уже совсем сомлел.

       Пришлось снова вставать и тащиться реанимировать себя соленой водичкой.

       - Ты заметил, милый, что вода тут совсем слобосолёная, - обратилась ко мне Ингеборге, когда я вылез из океана, - Почти как на Балтике.

       - Нет, не заметил, - отозвался я.

       И, встав во весь рост, стал переодевать мокрые плавки на обычное бельё.

       Лежащая неподалеку на шезлонгах парочка пиндосов средних лет вытаращила глаза на мою промежность, как будто бы увидела там что-то принципиально новое.

       - Милый, - рассмеялась Ингеборге, - Не пугай местных обывателей своей выдающейся елдой.

       Одев трусы, я сделал американцам "фак" средним пальцем и, когда они от меня возмущённо отвернулись, продолжил одеваться.

       - Инга, хватит валяться, - сказал я весёлой подруге, - Дело делать пора. Забыла, зачем мы сюда приехали?

       - Забыла, - улыбается, - Как это у вас русских говорят: волк не работа, в лес убежит.

       Эта неправильность в сочетании с её восхитительно-сексуальным акцентом заставила меня улыбнуться.

       - Работа не волк, в лес не убежит, - поправил я её.

       - Зануда, - сказала мне Ингеборге и показала язык.

       - Ты знаешь, что когда женщина показывает мужчине язык, то она тем самым подает ему сигнал, что она не против минета, - съязвил я лекторским тоном.

       - А кто тебе сказал, что я буду против? - заблестела Ингеборге своим блядским глазом.

       - Прямо здесь? - выдал я провокацию.

       - Можно и здесь, - спокойной констатировала Ингеборге, - Только вот боюсь, что меня тут советами замучают.

       Она кивнула на любопытных пиндосов.

       - А также, боюсь, что после этого нас перестанут пускать ещё и на эту Базу.

       Когда мы отсмеялись, Ингеборге лукаво сощурившись, сказала.

       - У меня есть предложение, подкупающее своей новизной. Давай переместимся в наш люкс, где ты получишь всё, что хочешь, по праздничной программе.

Территория Ордена, База по приему переселенцев и грузов "Северная Америка".

       22 год, 25 число 5 месяца, четверг, 22:00

       Когда я очнулся, то не сразу разобрался в полутьме: где я?

       Но чувствовал себя хорошо отдохнувшим. На удивление.

       Окна в номере были плотно зашторены. Ингеборге под узким лучом направленной лампы за письменным столом что-то увлечённо подсчитывала на маленьком "Ситезене". И время от времени делала записи.

       Кровать у оголовья была загорожена спинкой большого кресла, чтобы свет от лампы не мешал мне спать.

       Заботливая у меня старшая жена.

       Почувствовав мой взгляд, Ингеборге оглянулась, улыбаясь.

       - Проснулся, милый? Пить хочешь? - голос участливый, добрый даже.

       - А что есть? - прозвучало из меня довольно хрипло.

       - Чай холодный, можно со льдом.

       - Нет, мне спросонья надо что-то горячее.

       - Сейчас будет, - она тут же встала и вышла из номера.

       Пока я просыпался, да нашел в себе силы пойти в свою ванную комнату, поплескать на морду водой, да воспользоваться гостиничной зубной щёткой, Ингеборге уже пришла, принеся на маленьком подносике две чашки черного кофе, от которых шел легкий парок.

       Свежеумытый, я с большим удовольствием выпил ароматный крепкий напиток. Даже без сахара, кофе был очень вкусный. И я окончательно проснулся. И наконец-то почувствовал себя не только отдохнувшим, но и свежим. За все эти дни на Новой Земле мне этого не удавалось как-то раньше.

       - Ты где тут элитный кофе нашла? - спросил я, попробовав горячий напиток.

       - Это не элитный кофе. Это совсем даже ординарный сорт для Новой Земли, как меня просветили. Правда, сварен он правильно, не по-американски. Чай тут плохо растет, и, как говорят, на вкус дрянь - я не рискнула пробовать. А вот кофе наоборот получается лучше, чем его исходный староземельный сорт. Это мокко, милый.

       - Мокко? Не выдумываешь? Я, было, подумал, что это кофе с Суматры, не иначе. Даже с моими доходами я пробовал такой всего один раз. В Амстердаме.

       Она поставила чашечку на стол и придвинула ко мне пепельницу.

       - Зачем мне что-то выдумывать, когда вся наша жизнь сейчас сплошная выдумка, точнее - фантасмагория.

       Я закурил, и кивнул головой, полностью с ней соглашаясь.

       - Кстати, милый, если ты не будешь добывать себе сигареты разбоем, то рискуешь разориться на староземельном табаке.

       - Это уже новоземельный, - показал ей пачку "Конкисты", на которой был нарисована чья-то голова в шлеме-марионе, - Он недорогой. Правда, пока только в Виго. Я его у Ноя отбил. Всего по два с полтиной за пачку. А в самом Виго, как говорят, его продают по одному экю за двадцать штук. Но ты права, давно пора бросать эту дурную женскую привычку.