Путанабус

       Видно, что Наташа сильно волнуется, и действительно что-то вертится у неё на языке, но что-то препятствует, желаемое реализовать. Внутри неё, похоже. А проблема важная, но не решенная, взбухла уже и выхода требует, как из пушки. Не лопнуть же её разуму - всё наружу плеснёт. Ладно просто криком разрядится, а то, не дай Бог, включит с полпинка программу "псих-самовзвод" и начнёт себя дальше накручивать, а потом как...

       Тут уж на кого Бог пошлёт. А кроме меня в номере и посылать то не на кого. И на фига мне скандал с истерикой на пустом месте?

       Но пронесло. Наташа помялась ещё, и выпалила.

       - В гареме произошел бунт.

       - И кто кого взбунтил? Неужто, старшую жену с поста свергли?

       - Не свергли, а ограничили в правах. И её, и Розу.

       - И в чём же таком ограничили? Вроде живут все в одинаковых номерах. Едят все одно и то же. И винтовки всем одинаково хорошие купили. И форму...

       - Да в тебе и ограничили! - Наташа, чуть на крик не срывается, хотя голос понизила и говорит всё почти шепотом. Даже слух напрягать приходится.

       - Интересно-интересно...

       - А что интересного? Интересного, как раз, ничего не нашли. Всё тривиально.

       - Натуль, ты не ходи вокруг да около, ты прямо скажи. Ты же для этого пришла.

       - Да. То есть, нет. Вернее, да. Я запуталась.

       - Может мне кого другого позвать, чтобы прояснил?

       - Не надо. Я сама скажу.

       - Говори.

       - Не знаю, как сказать.

       - Да как есть, так и скажи. Хватит рок-н-ролл крутить.

       - Как есть?...- удивлённо спрашивает.

       - Ну да, как есть.

       - Как есть...- протягивает задумчиво.

       - Как есть, как есть, - подбадриваю.

       - Ну... Девчонки решили...

       - Давай-давай, смелее: что решили?

       - Не знаю, как сказать, - опять убрала глаза в сторону, а сама краснеет.

       Мне тут только стеснительных путан не хватает. Скопом они все наглые, посмотрю, а вот поодиночке очень даже разные.

       - Может, простыми словами сказать попробуешь?

       - Как это?

       - Очень просто. Взяла и сказала, что произошло, и что девчата решили такого этакого.

       - Я попробую.

       - Я слушаю.

       - Ну, не получается у меня, не знаю, как такое говорить, - опять пошла себя накручивать.

       - Ну, тогда не говори. Иди себе. У меня работы по горло, - и отвернулся от неё к ноутбуку. И тут же услышал в спину.

       - Теперь ты будешь спать с нами по жребию.

       Я обернулся.

       - А моё мнение не учитывается?

       - Нет. Все решили, что так будет лучше.

       - Каким образом лучше?

       - Я была против, но большинство настояло. Только Бисянка сачканула. Сказала, что у неё критические дни. Хотя первый жребий был её.

       - А ты?

       - Я не хотела, - снова голову в сторону, чтоб не смотреть на меня.

       И от двери не отходит.

       - Не хотела, так не хотела. Я не в претензии. Если тебя обратно не пустят, то вон на ту кровать ложись, - показал рукой, - Это Розина. И спи. А я на другую койку лягу, когда работать закончу. Свет верхний выключи, мне и экрана хватит, - и опять отвернулся от неё к компьютеру.

       Погас верхний свет.

       Фууууу... Пронесло. А ведь на миллиметрах с истерикой разошлись.

       Проскрипела кровать за спиной и всё стихло.

       И тут же подумал: началось! Коллектив почуял свою силу и пробует свои острые зубки на мне, таком нежном, трепетном и ранимом.

       Минут пятнадцать я спокойно работал, периодически слыша поскрипывание койки за спиной. Ворочается Наташа, не спит. Но, выкинув этот водевиль из головы, (о нем подумать можно и завтра), ещё полчаса корпел над картами и даже забыл о нём, проблема, которую я решал, была важнее для всех нас.

       Вчерне было разработано все возможные пять путей доставки наших тушек в Одессу, осталось только их маршрутизировать и окончательно посчитать нужные ресурсы. Но это уже потом, вместе с Ингеборге.

       Я уже потягивался, настраиваясь на крепкий сон. Когда услышал за спиной сердитое шипение.

       - Жора, что ты за человек такой?

       - Не понял?

       - Блин, такая красивая деваха рядом лежит, а ты в компьютер уткнулся.

       Ути-пуси, какие мы раздраженные. Тут меня на смех пробило. Буквально за день до нашего попаданства в этот мир посмотрел я на видаке старую итальянскую комедию "Не промахнись, Асунта", целиком построенную на культурном непонимании англичан и итальянцев. Так там была почти аналогичная сцена.

       - Наташ, - спрашиваю, - Тебя, случаем, не Асунта зовут?

       - Причем тут Асунта? Не знаю такую. А вот твоё поведение оскорбительно для женщины.

       - Чем?

       - Тем самым. Я тут, понимаешь... А этот ботаник в монитор уткнулся. И только не говори мне, что я тебе не нравлюсь. Не поверю. Я вижу, какими глазами ты на меня смотришь.

       Дорогая редакция! Мне шестнадцать лет и я охуеваю... Нет, я вообще отказываюсь понимать женщин. И это, между прочим, довольно больно бьёт по моей самооценке, так как всегда считал себя достаточно проницательным человеком и искушённым ходоком по бабам. А тут туплю, как первогодок.

       - Ну, ты же сама сказала, что не хочешь ничего.

       - Мало, что я сказала! Может я от тебя действий ждала, а ты...

       - А что я? Я, как современный цивилизованный человек, так вообще против какого-либо "сексуал харасмент".

       Наташа от возмущения чуть не задохнулась.

       - Ты... Даже слов не подобрать... Чурбан!

       Вот как. Однако, Георгий Дмитриевич, нам гол.