Путешественник

- На войне, как на войне. Ни чего личного, просто для меня важнее мощь нашей Державы, а не личные амбиции. Знаете, пока гвардейцы в ярких мундирах маршируют на плацу, мои бойцы учатся ползать в болотной жиже. Война это не парад, это грязь и кровь. И только тот, кто не побрезгует пройти через это, сможет пройти победным маршем по костям побежденных, втоптанных в грязь. Историю пишет победитель. И потому победитель всегда является честным и благородным, а побежденный обречен быть облитым грязью. Это я к тому, что в таких делах надо отбросить сантименты. Доширака придется высылать из России, а нам крайне нежелательно что бы он, вернувшись в Париж доложил своему командованию о новых оружие русских. Потому, вы сейчас ему высказываете претензии на тему того, почему дипломат посмел совершать действия, запрещенные нашими законами, и требуете от него завтра явиться к вам с объяснениями. После этого мусье Доширак уезжает...

- И как мне с ним разговаривать завтра? Ведь это же международное дело... Необходимо докладывать их величеству...

- Вам не придется с ним завтра разговаривать. Он не придет к вам. Это уже наша забота. Он сегодня же ночью сбежит из столицы. Надо будет сделать так, что бы карета, в которой будет его двойник, прошла бы несколько застав, и стражники могли бы подтвердить, что видели мусье Доширака и проверяли его документы. А после того, как он не явитьсяя к вам и вы узнаете, что он сбежал, то прикажете его задержать и вернуть. И на какой-то заставе, где стражники будут заранее предупреждены, они как бы попытаются задержать карету, а Доширак как бы начнет в них стрелять. Разумеется, никто ни кого не убьет, но после этого Доширак скроется. И мы сможем заявлять, что он пробирался во Францию переодевшись и по поддельной подорожной. И все! Доширак исчезает, а мы с вами не виноваты. Думаю, пока его двойник будет изображать бегство, сам Доширак расскажет нам много чего интересного...

- Да, князь, с вами действительно опасно иметь дело. Меня об этом предупреждали... - Задумчиво произнес шеф жандармов, внимательно разглядывая меня и мое снаряжение.

- Не волнуйтесь, ваше сиятельство. Видите ту веточку... А вот теперь на ней появилась красная точка.

Хлопнул выстрел моего «Вала», лязгнул затвор, выбрасывая горячую гильзу, и ветка, в которую я целился, отлетела в сторону. С оптикой и лазерным целеуказателем попасть в достаточно толстую ветку с расстояния в полсотни метров было не очень сложно. Но на Бенкендорфа выстрел произвел впечатление, особенно учитывая, что вместо привычного грохота, он услышал только негромкий хлопок.

- Вам не о чем беспокоиться, уважаемый Александр Христофорович, вы же видите, что в лице меня и моих бойцов у вас есть надежная защита. Если кто будет обижать ваших жандармов, вы не стесняйтесь, звоните мне. Мы сразу подъедем и проучим негодяев. Кстати, приезжайте ко мне в гости в мою усадьбу. Обещаю, что будет интересно, вам я покажу много такого, чего не показывал обычным гостям.

В общем, слово за слово, и мне удалось подружиться и с Бенкендорфом, человеком умным, храбрым и благородным. Он успел отличиться в войне с турками, Отечественной войне 1812 года и в боях на Кавказе. В отличие от декабристов, которые жаждали свободы лишь лично для себя, граф освободил своих крестьян, да еще и с землей и заплатив за них подати в казну на несколько лет вперед. При этом расходы быстро окупились за счет доходов от переработки производимой ими сельхозпродукции. То есть шеф жандармов в своих имения проявил еще и качества мудрого хозяйственника.