Путешественник из ниоткуда

– Ее муж занимается торговыми операциями, – сказал я. – Может быть, она разорила кого-нибудь?

Аверинцев желчно ответил, что его бы подобное не удивило, потому что семейка у них премерзкая.

– Вы говорите, Анна Львовна утверждала, что она из дворян, – сказала Амалия. – Не помните случаем, какая у нее девичья фамилия и откуда она родом?

Максим Иванович задумался и сообщил, что фамилия Веневитиновой до брака была то ли Маркелова, то ли Мерцалова, а родилась она где-то в Тверской губернии, где у ее отца находилось имение.

– Впрочем, вы можете навести справки у ее тетки, – добавил он. – Анна Львовна не шибко с ней общалась, потому что тетка имела несчастье как-то раз попросить у нее денег, ну а она не дала.

По словам Аверинцева, тетка Анны Львовны жила в Петербурге, что значительно упрощало дело.

– Насколько я помню, фамилия тетки Нилова, и она вдова полковника, – сообщил Максим Иванович. – Анна Львовна при мне как-то получила письмо и порвала его, так что адреса, не обессудьте, не знаю. Кажется, Нилова воспитывала ее после смерти родителей, а теща моя считала, что та ее обобрала.

Попрощавшись с Аверинцевым, который не смог более вспомнить ничего для нас ценного, мы направились в адресный стол. Как оказалось, полковница Нилова и в самом деле существовала, так что мы прямиком отправились к ней.

Бывшая опекунша Веневитиновой обитала в довольно скромной квартире, где царили чистота и порядок, словно мимоходом намекающие гостям на какую-то благородную бедность. Полковница оказалась совершенно седой, очень прямой женщиной лет шестидесяти пяти, с прической, которую я видел разве что на портретах покойной императрицы. Когда компаньонка доложила о нас и мы вошли, Нилова сидела в кресле. На коленях у нее лежала кошка, и полковница гладила ее ссохшейся старческой рукой.

– Что вам угодно? – настороженно осведомилась Нилова.

Я объяснил, что провожу дознание по поводу гибели Елены Веневитиновой и собираю сведения о ее родных. Как оказалось, полковница еще не знала о случившемся, и я рассказал ей об убийстве невесты, умолчав об остальных смертях.

– Страсти-то какие! – воскликнула полковница. – Вот страсти! И кого же вы подозреваете?

Я ответил, что подозрений у нас великое множество, но мы пока знаем слишком мало. Впрочем, у нас есть версия, что Елену могли убить враги Анны Львовны. Сама помещица говорить о них не желает, но, может быть, они известны полковнице? Ведь как-никак она воспитала Анну и должна много знать о ней.

– Да уж, намучилась я с ней в свое время, – вздохнула Нилова. – Дерзкая, своенравная девчонка! Вы не поверите, но никакого сладу с ней не было.

– Вы состоите с ней в родстве. В каком?

Нилова сердито поглядела на меня и отвернулась.

– Ее отец Лев Сергеевич Маркелов был моим братом, ежели вам угодно знать. Мать умерла, когда Анне шел десятый год.

– А потом умер и отец? – спросила Амалия. – И вы стали опекуншей?

– Отец-то умер, – вздохнула полковница. – Только прежде еще раз женился. Братец мой, изволите видеть, был с характером. Он хотел сына, чтобы ему все имущество передать. Имение Ревякино, акции, все прочее, – пояснила полковница.

– Значит, он был богат? – быстро задал я вопрос.

– Очень, – с отвращением отозвалась полковница. Кошка поглядела на меня, сверкнув желтыми глазами, и зажмурилась. – Богат и прижимист, как... – Нилова, судя по всему, хотела сказать что-то резкое, но покосилась на икону напротив и сдержалась. – Снега зимой не допросишься. Первую жену все поедом ел, что она ему дочь родила, а сына родить не может. Едва она упокоилась, как сразу же новую жену подыскивать стал. И ведь нашел-таки!

– И что тут удивительного? – не удержался я. – Он ведь был богат, так что ему новую жену найти – легче легкого.

– Ах, сударь вы мой, да вы вникните хорошенько, – возразила полковница. – Какая порядочная женщина согласится на такое? Братец-то мой, Левушка, вон что выдумал! Пусть-де невеста сначала родит ему сына, а потом уж он на ней женится.

– Однако! – вырвалось у меня.

– И тем не менее нашлась одна, которая была на все согласна, лишь бы, значит, в дворянские жены пролезть, – вздохнула полковница. – Родила-таки сына, а он, значит, опосля на ней и женился. – Старушка поджала губы. – Сразу же он и завещание на Петрушу написал, мол, все только ему одному, а родной дочери – почти ничего. Нет, вы как хотите, но ведь не дело – родных детей-то обделять!

– Петруша – таково имя сына? – уточнил я.

Полковница кивнула и продолжила:

– Вот вы, милостивый государь, упомянули про врагов, так я сразу же о нем вспомнила, сердешном.

– Так что там случилось? – нетерпеливо поторопил женщину я. – Отец умер, а завещание куда-то пропало, и Анну признали единственной наследницей? Так, что ли?

– Если бы! – вздохнула полковница. – Нет. Так получилось, что Петруша умер прежде отца. Ах, мой бедный брат... Ему было тяжело это вынести. Ненадолго он пережил мальчика, совсем ненадолго.

Я нахмурился.

– А затем Анна сделалась единственной наследницей, и вы стали ее опекуншей, – подытожил я. – Так?

– Так, – подтвердила полковница, гладя кошку.