Путешественник во времени

Совершенно упав духом, Том отложил письмо на стол. Что же он наделал? Восторг, в который его привела весточка от родителей, тут же улетучился, стоило ему осознать чудовищные последствия собственного поступка. Он отдал снадобье Августа дону Жервазу и теперь точно знал, почему жуки искали его с такой настойчивостью. Они не жили долго. Просто не могли.

«Кто знает, что произойдет, если они наложат лапки на мое изобретение и научатся воспроизводить состав… однажды они вполне могут захватить Землю…»

Что ж, теперь у них есть эликсир, и Тому никак этого не изменить. Оставалась лишь призрачная надежда на то, что бутылочка окажется слишком маленькой, а состав — слишком сложным, чтобы они сумели его изготовить. В конце концов, больше этого пока никому не удалось. Но и это не слишком утешило мальчика.

— Плохие новости? — озадаченно спросил Джос.

— Вроде того, — ответил Том, стараясь не смотреть ему в глаза.

Ему казалось, что весь мир вокруг него рушится. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким неудачником. Он подвел отца, маму, Августа, сэра Генри — возможно, даже все человечество. Теперь ужасные жуки из будущего узнали секрет бессмертия, и виноват в этом он и никто другой. Он уныло посмотрел на аляповатую статуэтку воина. Как может Чингисхан поднять ему настроение? Он перевернул письмо и увидел на обороте приписку:

P. S. Постарайся навестить нас на каникулах если сможешь. А если Чингисхан тебя не порадовал, разбей его и купи себе что-нибудь, чего тебе действительно хочется.

Том уставился на Чингисхана. Каждый нерв в его теле звенел, словно струна. Его разочарование перекипело в ярость, злость не на кого-нибудь, а на самого себя. Разбей его, разбей его… разбей его… «Ладно же, разобью». Том вскочил на ноги.

— А-а-а-а-а-а-а! — заорал он и швырнул Чингисхана в стену.

Бах!

Тысячи мелких осколков фарфора разлетелись по комнате, осыпав Джоса и Мелбу.

— Бог мой, — прошептала тетушка, тревожно выглядывая из-под оранжевой шляпы.

Дядюшку его выходка ошеломила настолько, что он лишился дара речи и просто смотрел на стену, разинув рот от удивления. Том стоял посреди комнаты, его била дрожь, щеки пылали. Что они теперь о нем подумают? Его разозлила и смутила собственная вспышка ярости, но иначе он поступить не мог — как-то нужно было сбросить напряжение. «Разбей его», — предложила приписка, он так и поступил и почему-то почувствовал себя гораздо лучше. Вздохнув, он посмотрел на разбросанные по полу осколки.

— Простите, — неловко промямлил он. — Сейчас схожу за совком и…

Он умолк, внезапно заметив в углу у камина что-то маленькое и коричневое. Раньше этого там не было. Опустившись на колени, Том подобрал дерюжный мешочек, размером примерно со сливу, тусклый и заметно потрепанный за долгие годы странствий. Сквозь грубые швы слегка просвечивал спрятанный внутри предмет.

— Это лежало внутри Чингисхана? — спросила Мелба, с любопытством глядя на мешочек. — Том, как ты думаешь, что это может быть?

Мальчик не знал, что и подумать. Достав нож, он распорол стежки с одного бока мешочка, затем сжал его, и прохладный гладкий предмет выскользнул ему на ладонь. Камень, круглый, как мир, глубочайшего синего цвета. На его поверхности заплясали блики от очага.

— Это… это же… сапфир! — задыхаясь, пробормотала Мелба, изумленно уставившись на камень.

— Н-но ведь не т-тот самый? — запинаясь, выговорил Джос. — Не… великий сапфир Чампавандры?

Том заглянул в бездонную синеву и улыбнулся. Он знал, что это был тот самый сапфир.

Позже, когда Джос и Мелба ушли спать, мальчик уселся писать письмо.