Путешественник во времени

— Ладно, — медленно произнес Том, собираясь с мыслями. — Если я был тогда там и есть сейчас здесь, почему я не постарел? Вам не кажется это странным?

— А зачем тебе стареть? — проскрежетала дронт. — Разве я, по-твоему, постарела?

Мальчик замешкался, созерцая потрепанную птицу.

— Ну, не то чтобы очень. Но я другой, понимаете? Я живой.

— А мы, значит, нет? — спросил носач, выбираясь из своей витрины.

Он пробежал по залу, открывая дверцы одну за другой.

— Ты определенно пробыл здесь не меньше меня, мальчуган, — пропыхтела дронт, встопорщив перья, и сошла на пол. — А я — вымерший вид, знаешь ли.

Том отчаянно пытался понять.

— Но… но как такое возможно? Мне всего одиннадцать, мои родители в Монголии, я приехал сюда из школы. Я до сих пор даже ни разу не встречался с дядюшкой Джосом.

— Как скажешь, — произнес орангутанг, явно не убежденный. — И все же ты помощник мистера Кэтчера.

— Да, это так. Точнее, было так… но я не из прошлого! Я попал туда случайно. Я… я…

У Тома перехватило горло. Как же заставить их понять? Возможно, стоит рассказать все по порядку.

— Ну ладно, — начал он, глубоко вздохнув. — Предположим, просто предположим, что я объясню, почему вы видели меня раньше.

Он убедился, что внимание всего музея приковано к нему. Звери сидели в своих витринах или на них и терпеливо ждали продолжения.

— Давай же, — пророкотал мамонт.

— В том чулане под лестницей стоит плетеный сундук с двойным дном.

Дронт, изогнув шею, обернулась к чулану.

— С двойным дном? — переспросила она. — А что именно это значит?

— Ха-ха! Я знаю, что это такое, — объявил орангутанг. — Только не говори, что это ящик вроде тех, в каких у фокусников исчезают люди.

— Я говорю не о фокусах, — продолжил Том. — Если лечь в него, провалишься сквозь дно и полетишь, а потом окажешься в другом месте. В металлическом дорожном сундуке.

— В металлическом дорожном сундуке? — переспросил носач. — Значит, есть плетеный сундук и металлический, а между ними ничего нет?

— Именно так, — неуверенно ответил Том.

— Сундуки стоят один на другом? — спросил мамонт.

— Нет. Этого не может быть, потому что второй сундук стоит в кладовой Кэтчер-холла около ста лет назад. Совсем как на том макете.

Том показал на большой заснеженный макет Дрэгонпорта в углу.

— Так я и очутился в прошлом. Случайно вывалился из плетеного сундука. А затем я стал помощником Августа Кэтчера и побывал здесь на открытии музея. Вот как все было.

Вот, он это сказал. Новости были встречены ошеломленным молчанием, животные переводили взгляды с макета на чулан и обратно.

— Прошу прощения, — пропищал муравьед. — Должно быть, я что-то упустил. Так ты сказал, там есть тоннель?

— Нет. Ничего нет.

Дронт с недоумением посмотрела на него.

— И ты хочешь сказать, что действительно в это веришь?

— Да, верю.

— И ты нас не разыгрываешь?

— Нет.

— В таком случае, Том, — отрезала она, — боюсь, ты совершенно лишился рассудка. Как это прискорбно.

— Какая удивительная идея, — пророкотал мамонт.

Том вышел из себя. Он беспомощно окинул взглядом музей.

— Так… так вы мне не верите?

— Конечно нет! — завопил трубкозуб. — Какая чушь.

— Вздор и чепуха! — подхватил панголин.

— Хорошо же! — громко крикнул Том. — Тогда я вам докажу!

Он сердито направился к чулану и рывком распахнул дверь.

— Кто хочет пойти со мной?

— Куда именно? — пророкотал мамонт.

— Туда! — крикнул Том, махнув рукой в сторону зала и чувствуя, как кровь закипает в жилах. — В макет, в Прошлое, куда бы то ни было!

Почему они не понимают?

— Успокойся, старина, — попросил мамонт. — Не горячись.

— Бедняга тронулся, — прошептал муравьед.

— Слишком долго здесь торчал, — согласился осетр. — Я слышал, у иглобрюхов бывают похожие проблемы — они тоже считают, что могут съеживаться.

— Но, Том, старина, — протянул орангутанг, глядя на макет и задумчиво почесывая затылок. — Даже если бы мы тебе поверили, тебе не кажется, что мы слегка… великоваты?

— Не все мы, — услужливо подсказал муравьед. — Может, мышь или землеройка…

— Но ты не сможешь взять с собой землеройку, — объявил носач. — У них там — все за одного, один за всех, а их попросту слишком много.

— Но меньше, чем толпы, что пройдут по земле в Судный день! — пропищал кто-то.

— Видите, что я имею в виду? — спросил носач.

Том оглянулся и увидел рядок грызунов, сидящих на краю выдвижного ящика.

— Или вы не видите миллионы мышей, выстроившихся у врат? Или вы не слышите пения труб? — воззвал проповедник, поднимая костлявую лапку к потолку.

— Мы видим! Мы слышим! — вторили ему хором мыши и землеройки.

— Многие призваны!

— Но немногие избраны!

— Братья и сестры, — пропищал проповедник. — Если человеку, мамонту или сумчатому нужна наша помощь, мы охотно окажем ее. Выстоим или падем вместе.

— Аллилуйя!

Мыши и землеройки разом вскинули в воздух сжатые в кулачки лапки, и их писк разнесся по залу. Муравьед снисходительно улыбнулся.

— Вот видишь, Том? Добровольцев множество.

— Но быть маленьким вовсе не обязательно, — пояснил Том, уже сожалея о том, что сам подсказал предмет для долгих споров. — На самом деле мы попадем не в этот макет, а…