Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы

— В общем, когда дядя Джейми выезжал на своей лошади, тетя… э–э… то есть его… — Он покраснел с совершенно несчастным видом. — Лаогера. Она… спустилась с холма и явилась в палисадник.

На этом месте я отбросила попытки притвориться, будто мне все равно.

— Что же случилось?

Он нахмурился.

— Произошло что–то ужасное, но я мало что слышал, тетя. Лаогера… она не умеет драться, как моя матушка и дядя Джейми. Она просто плачет да завывает. Матушка говорит «сопли распускает». Но вышло не совсем так.

— Ммфм, — промычала я. — А как?

Лаогера соскользнула со своего пони, схватила Джейми за ногу и, по словам Айена, стащила его с седла, после чего плюхнулась в лужу посреди двора, хватая Джейми за колени, и тут уж завыла в голос, как это у нее в обычае.

Лишенный возможности убежать, Джейми рывком поднял Лаогеру на ноги, перекинул ее через плечо и понес в дом и вверх по лестнице, не обращая внимания на перепуганные взгляды семьи и слуг.

— Отлично, — сказала я с трудом, потому что оказалось, что у меня стиснуты зубы, и пришлось приложить усилие, чтобы их разжать. — Значит, он послал тебя за мной, потому что слишком занят со своей женой? Мерзавец! Он думает, что может послать кого–то за мной, чтобы вернуть обратно, как шлюху, потому что у самого у него руки, видишь ли, заняты женой. Но ее ему мало, ему двоих подавай, да? Наглец, эгоист, распутник… шотландец! — выпалила я худшее, что пришло на ум.

Костяшки моей руки, вцепившейся в край седла, побелели, и я, уже не думая об учтивости, ухватилась за поводья.

— Пусти!

— Но, тетя Клэр, все не так!

— Что еще не так?

Отчаяние в голосе парнишки, пытавшегося что–то донести до меня, не могло не тронуть.

— Дядя Джейми остался не затем, чтобы ухаживать за Лаогерой!

— Тогда почему он послал тебя?

Айен сделал глубокий вдох, с новой силой ухватившись за мои поводья.

— Она выстрелила в него. Дядя послал меня за тобой, потому что он умирает.

— Если ты солгал мне, Айен Муррей, — повторила я в двенадцатый раз, — ты будешь жалеть об этом до конца своих дней, каковые будут недолгими!

Чтобы он услышал меня, мне пришлось повысить голос: поднявшийся ветер свистел в ушах, трепал мои волосы, плотно прижимал юбки к ногам. Сама погода прониклась драматизмом момента: огромные черные тучи наползли на горные перевалы, клубясь над утесами, словно морская пена, а отдаленный гром рокотал, как прибой, набегающий на плотный прибрежный песок.

Айен, которому ветер сбивал дыхание, лишь покачал наклоненной вперед головой. Он шел пешком, ведя обоих коней под уздцы по узкой коварной тропке на краю небольшого озерца. Я машинально бросила взгляд на свое запястье, но часов «Ролекс» там, увы, не было. Тучи затягивали западную половину неба. Было трудно сказать, где находилось солнце, но верхний край мрачных, брюхатых облаков светился белой с золотистым оттенком каймой. Определить время по солнцу в таких условиях было затруднительно, но мне казалось, что сейчас еще не вечер.

Лаллиброх находился в нескольких часах езды; я сомневалась, что мы успеем добраться туда до наступления темноты. Следовало признаться, что, направляясь к Крэг–на–Дун, я не слишком спешила: чтобы добраться до лесочка, где меня настиг Айен–младший, мне потребовалось почти два дня, а вот ему на погоню — только один. Правда, он примерно представлял себе, куда я могу направиться, а поскольку сам подковал лошадь, на которой я ехала, то легко узнавал заметные на глинистых проплешинах среди вереска следы копыт. Два дня с моего отъезда и один — или больше — на обратный путь. Значит, три дня с тех пор, как был подстрелен Джейми.

Подробностей от Айена удалось выведать немного: он свою задачу выполнил и в дальнейших разговорах смысла не видел, поскольку стремился как можно скорее вернуться в Лаллиброх.

Правда, он сказал, что Джейми ранен в левую руку, но пуля попала еще и в бок, что уже гораздо хуже. Когда парнишка уезжал, Джейми был в сознании, но у него начинался жар. В ответ же на вопросы о возможных последствиях шока, серьезности горячки или применявшихся способах лечения юный Айен только пожимал плечами. Так что, может быть, Джейми умирает, а может быть, и нет. Это не тот довод, на который я могла бы купиться, как прекрасно понимал и сам Джейми. У меня даже мелькнула мысль, не мог ли он сам выстрелить в себя, сочтя это способом вынудить меня вернуться. Другие не годились: наш последний разговор наверняка оставил его в сомнении относительно перспективности попытки догнать меня и уговорить или вернуть силой.

Пошел дождь, мои ресницы и щеки сделались мокрыми, словно из–за слез. Миновав болотистый участок, юный Айен снова сел верхом, направляясь к последнему перевалу перед Лаллиброхом.