Путешествие антиохийского патриарха Макария в Москву в середине XVII века (1628-1631)

После того мы стали разносить подарки министрам и государственным сановникам, при чем нас сопровождал один из переводчиков. Мы подносили им подарки также на блюдах, покрытых шелковой материей: [142] во-первых, частицу мощей какого-либо святого, затем: миро, яркие свечи, землю из Иерусалима, Вифлеема и с берегов Иордана, частицу от столпа св. Симеона Алеппского, стираксу, финики, ладан, пять, шесть кусков благовонного мыла и столько же алеппского -понемногу из всего, что у нас было, ибо они принимают это в виде благословения, но радуются только святыням и древним иконам и насилу брали от нас ангорскую материю, шелковые газские салфетки и мохнатые полотенца из Сарсарлийе (?), так как этого у них много.

Мы могли видеть их только рано поутру. В доме каждого из них есть чудесная, изящная церковь, и каждый тщеславится перед другими ее красотой и наружным и внутренним ее расписанием; при всякой три или четыре священника, кои состоят исключительно при архонте и его семействе, получая от него содержание и одежду. Каждый вельможа, ежедневно в течение всего года, отправляется к царю не раньше, как священник прочтет положенные молитвы, от полунощницы до конца часов, вместе с канонами и девятым часом, а затем отслужив обедню в церкви. У всякого в доме имеется бесчисленное множество икон, украшенных золотом, серебром и драгоценными каменьями, и не только внутри домов, но и за всеми дверями, даже за воротами домов: и это бывает не у одних бояр, но и у крестьян в селах, ибо любовь и вера их к иконам весьма велики. Они зажигают перед каждой иконой по свечке утром и вечером; знатные же люди зажигают не только свечи, по и имеют подсвечники с большими медными сосудами наверху, кои наполняют воском и вставляют в них фитили, которые горят ночью и днем в течении долгого времени.

Приходя к вельможам, мы дожидались пока они не окончат свои моления, ибо службы вычитывают [143] дома перед иконами, литургия же совершается в церкви. Войдя, мы молились по их обычаю, на иконы; боярин подходил к архимандриту под благословение, затем кланялся нам, и мы ему. Мы говорили через переводчика так: "Отец владыка-патриарх кир Макарий,; патриарх ; великого града Божия Антиохии и стран: Киликии, Иверии, Сирии, Аравии и всего Востока, послал нас передать твоему благородству благословение, привет и; молитву и узнать о твоем здоровьи и благополучии". Выслушав это, он кланялся в землю ударяя головой и говорил: "Челом бью государю, святейшему патриарху Макарию Антиохийскому", что значит; кланяюсь до земли господину моему, святому Макарию, патриарху; Антиохийскому;; затем ; принимал; каждое блюдо и целовал его. По окончании (приема) мы молились на иконы вторично, архимандрит опять его благословлял, и мы кланялись ему. Он выходил провожать нас за двери, ибо таков у них обычай, если посетит их почетный иноземец: его встречают за дверьми и провожают вперед во внутренние покои, в знак того, что он господин в доме; также и при уходе его опять выходят за ним.

Когда давали нам кубок с вином, боярин обыкновенно подавал его нам обеими руками-таков их обычай. Что касается водки, то лишь с трудом нас убеждали выпить ее, так как пить водку зазорно монахам. Больше всего мы дивились их чрезвычайной скромности и смирению перед бедными и их частым молениям с раннего утра до вечера перед всякою встречною иконой. Каждый раз как они увидят издали блестящие купола церкви, то хотя бы было десять церквей одна близь другой, они обращаются к каждой и молятся на нее, делая три поклона. Так поступают не только мужчины, но еще более женщины.

Что касается их палат, находящихся в этом городе, [144] то большая часть их новые, из камня и кирпича, и построены по образцу немецких франков, у которых научились теперь строить московиты. Мы дивились на их красоту, украшения, прочность, архитектуру, изящество, множество окон и колонн с резьбой, кои по сторонам окон, на высоту их этажей, как будто они крепости, на их огромные башни, на их обильную раскраску разноцветными красками снаружи и внутри, кажется, как будто это действительно куски разноцветного мрамора или тонкая мозаика. Кирпичи в этой стране превосходны, похожи на кирпичи антиохийские по твердости, вескости и красоте, ибо делаются из песку. Московиты весьма искусны в изготовления их. Кирпич очень дешев, ибо тысяча его стоит один пиастр, и потому большая часть построек возводится из кирпича. Каменщики высекают на них железными инструментами неописуемо чудесные украшения, не отличающиеся от каменных. Известь у них хорошего качества, прочная, держит крепко, лучше извести алеппской. Окончив кирпичную кладку, белят ее известью, которая пристает к кирпичу весьма крепко и не отпадает в течение сотни лет. Поэтому кирпичное строение не отличается от каменного. Всего удивительнее вот что: вынув кирпич из обжигательной печи, складывают его под открытым небом и прикрывают досками; он остается под дождем и снегом четыре, пять лет, как мы сами видели, не подвергаясь порче и не изменяясь.