Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века

В день праздника св. Иоанна Златоуста я оправился в Топханэ, нанял здесь лодку и переплыл к Кыз-Кулеси, или Девичьей башне, построенной на небольшой скале среди моря, напротив Скутари, и мы пили вкусную воду тамошнего источника. Отсюда мы проехали в Кады-Кёй, т.е. в Халкедонию, и я посетил здешнюю церковь во имя Господа нашего Иисуса Христа; это собор с высокими куполами, весь каменный и очень древний. Потом чрез Скутари и Топханэ я вернулся к себе домой в Фанар.

Накануне воскресенья перед рождественским постом мы служили вечерню в монастырской церкви. За три дня перед этим духовенство и именитые граждане из Кум-Капу приходили к нашему владыке патриарху и, принеся ему разрешение от своего патриарха, пригласили его совершить вторично литургию в их церкви во имя Владычицы нашей Богородицы в Пустыне по тому случаю, что они весьма радовались, что вышеупомянутый пожар, свирепствовавший со всех сторон и очень близко к ним подступавший, их однако не коснулся, и они были уверены, что, конечно, он был отстранен от них силой молитв нашего владыки. И так, рано утром в означенное воскресенье мы поехали к ним водой в лодке. Всякий раз как нам приходилось переплывать море в этом направлений, мы испытывали сильный страх, как только подходили к местности за Сералем, именуемой Бурну-Серай,[44] и наше положение казалось нам беспомощным, потому что море здесь чрезвычайно опасно, вследствие черного потока[45] воды из Богаза, или Босфора, в Белое (Средиземное) море. И действительно, сколько больших судов пошло здесь ко дну!

По прибытии нашем в их поселение, жители встретили нас с крестным ходом, и литургия была совершена в высшей степени торжественно. Мы пробыли у них до среды, 19 ноября, и возвратились домой.

Мы расспрашивали о церкви Макаристи, т.е. Богоматери Преблаженной, о которой сообщается в греческой истории, переведенной нами на арабский язык, что ее переделали в патриаршие палаты, и позднее в храм св. Апостолов. Она стоит на холме, который повыше Фанара и патриаршего дома и почти на полпути между этой частью города и мечетью султана Мохаммеда. Теперь это красивая мечеть, заключающая в себе несколько древних колодцев.

Мы были осведомлены от многих лиц, что за Одун-Чарши, или Дровяным рынком, у задней стены хана Валидэ, есть малая мечеть, бывшая в древности церковью, с высоким четырехугольным куполом, увенчанным крестом, который иногда виден с Одун-Чарши, иногда нет. Я не успокоился, пока не отыскал ее, и пошел к ней. Церковь остается в своем первоначальном виде; я видел и самый крест. Со мной было целое общество, и мы вернулись весьма довольные.

ГЛАВА XII. Константинополь. — Махалле-Ассамата.

В четверг священники и именитые люди из Махалле-Ассамата приходили пригласить нашего владыку патриарха, с разрешения константинопольского, и просить его пожаловать к ним для совершения литургии в их округе. Мы сопутствовали им водой в лодке около 16 миль, ибо окружность стен Константинополя составляет, как говорят, 12 миль. Махалле (квартал) Ассамата есть узкая полоса земли, вдающаяся в море, так что три четверти его имеют вид острова; остальная четверть примыкает к Адрианопольским воротам позади Фанара. Вся эта местность покрыта виноградниками и садами, где во множестве растут фисташковые деревья. Жители встретили нас с торжеством: в их поселение мы прибыли при закате солнца накануне первого воскресенья рождественского поста. Рано утром мы совершили литургию в церкви императора Константина Великого; она весьма древняя и очень чтимая, величественная и благолепная, выстроенная из камня и украшенная главами. В ней иконы: Господа нашего Иисуса Христа, Владычицы нашей Богородицы, святителя Николая и св. Иоанна Крестителя, все древние, больших размеров и великолепно украшенные; полагают, что они современны императору Константину. Многочисленное собрание присутствовало за литургией, за коею последовало посвящение диаконов. Мы сподобились приложиться к правой руке императора Константина: это кость, желтая как золото.

Ничто меня так не восхищает в церквах Константинополя и окрестных стран, как пение мальчиков, пение ими «Святый Боже» пред чтением апостола, «Аллилуиа» после евангелия и «Господи помилуй» во все время ектении, и прелесть их сладкозвучных напевов.

В древности Махалле Ассамата назывался по-гречески Пасоматия (Псаматия), а по-турецки называется Махалле Караман, ибо султан Мохаммед, сделавшись обладателем города, вызвал жителей из Карамании и, поселив их здесь, дал им церковь, а место назвал по их имени. В этой именно Псаматии случилось, во время появления ересей, что юноша был восхищен на воздух и слышал ангельское пение «Святый Боже» и проч. и, спустившись на землю, повторил слышанное ангельское славословие Господа.[46]