Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века

В конце 1840-х и 1850-х годов, наконец, появились в России три арабские списка «Путешествия Макария», все три списанные, по-видимому, с одной и той же старой дамасской рукописи. Список Моск. Архива Мин. Иностр. Дел сделан в 1859 г., вероятно, по почину директора Архива, князя М. А. Оболенского, известного любителя и знатока русской старины, составившего превосходную, отборную библиотеку по русской истории, которая ныне, в силу завещания его, украшает Архив. Тогда же, очевидно, была сознана недостаточность английского перевода, и князь Оболенский предпринимал шаги для издания «Путешествия» в арабском оригинале с переводом прямо с арабского на русский язык: в 1863 г. князь ходатайствовал о причислении к Архиву проживавшего в Москве сирийца, Спиридона Михайловича Аббуда, воспитанника Московской духовной академии, с целью поручить ему этот труд. Министерство Иностранных Дел не встретило к тому препятствий, но сам Аббуд раздумал браться за это дело.

Между тем, действительно, перевод Бельфура и доступен лишь немногим, и далеко недостаточен. Он представляет собою библиографическую редкость, которая в России мало у кого была в руках. Но и этих немногих русских читателей, по-видимому, затрудняло малое знакомство с английским языком, вследствие чего, при большом объеме книги (1000 убористых страниц in 4°), в массе литургических и архитектурных описаний трудно отыскивались ими, тонули, рассыпанные там и здесь, драгоценные исторические и бытовые указания. Так, о. Благово в предисловии к начатому им переводу с Бельфура писал — мнение, которое представляется столь странным теперь, — что записки Павла могут быть интересны только для монашествующих и любителей церковного благолепия; так, С. М. Соловьев не знает рассказа Павла о самоубийстве воеводы Бутурлина на пути из литовского похода в 1656 г.; так, никто из исследователей не заметил перерыва в тексте у Бельфура в т. II, 29, где неожиданно стоит: «число ступеней этой колокольни...» хотя раньше ни одним словом о колокольне не упоминается (ныне оказывается, что здесь пропущено большое описание кремлевских соборов и начало описания Ивановской колокольни[863]).

Но помимо малой доступности книги Бельфура, перевод этот и не вполне удовлетворителен, и далеко недостаточен. Не говоря уже о трудности для иноплеменника переводить с живой, народной арабской речи, какою писал Павел (вследствие чего у Бельфура явилось множество отдельных промахов и ошибок, нередко совершенно искажающих смысл места[864]), Бельфур намеренно, как сам предупреждает, выпустил ряд литургических описаний и описаний церквей, как подробностей мало интересных и утомительных для английского читателя — и между тем драгоценных теперь для русской археологии и истории быта[865]. Далее, арабский подлинник Бельфура местами отличался редакцией: в нем есть важные дополнения сравнительно с нашими рукописями, но есть и недочеты; в нем некоторые разногласия в отдельных фразах у Бельфура и в наших списках заставляют предполагать уже не простую ошибку переводчика, а разночтение подлинника.

Все эти соображения делали желательным появление русского перевода «Путешествия Макария» непосредственно с арабского подлинника, что и сделано в 1896-1898 г. (в полном виде в Чтениях Императорского Общества Истории и Древностей Российских при Императорском Московском Университете, а также и отдельными оттисками). Для меня лично, как уроженца той же страны и той же Церкви, к которой принадлежали Павел и отец его, было особенно дорого и особенно близко сердцу, чтобы памятник, оставленный Павлом, сделался действительно известен русским ученым и вообще русским читателям, и притом в своем полном объеме и в своем настоящем свете. Насколько мне это удалось, — судить не мне.

Ныне, в виду близкого окончания печатания этого труда, считаю благовременным дать на страницах Архивного «Сборника» описание той, принадлежащей Архиву, рукописи, по которой совершен мой перевод.

* * *