Путешествие белой медведицы

Мы ничего не знаем о перевозке медведицы из Норвегии в Лондон. Могу предположить, что её перевозили на ладье, традиционном торговом судне скандинавов, что характерно для того исторического периода. На ладьях была одна палуба, где люди работали, готовили, ели и спали. Скорее всего, клетка с медведицей находилась прямо на палубе, поскольку ладья относилась к судам с малой осадкой и не обладала стопроцентной водостойкостью; по той же причине груз в трюме перевозился только в плотно закрытых бочках. При необходимости моряки вычерпывали воду вручную и при помощи вёдер.

На многих ладьях имелся ют и/или бак, приподнятый над палубой на деревянных столбах и прикреплённый только к палубе. Позднее юты и баки стали всё чаще соединять с бортами судна. Для «Королевы Маргрете» я выбрала второй вариант, разделив пространство под ютом на два помещения — каюту капитана и кладовку. Румпель «Королевы Маргрете», соединявшийся с кормовым штурвалом, располагался в пространстве между этими помещениями. У нас нет достоверных данных о том, где моряки хранили свои мешки и сундуки; я предположила, что личные вещи экипажа хранились в кладовой под ютом.

В XIII веке мореплавание было опасным занятием, требовавшим от капитанов большого опыта и сноровки. Компасы, как и подробные морские карты, практически не использовались. Капитаны старались не терять сушу из виду, если это было возможно, и прокладывали курс, ориентируясь преимущественно на своё собственное знание местности — береговых знаков, течений и особенностей морского дна.

Медведица прибыла в Лондон в сопровождении смотрителя из Норвегии. Мы ничего о нём не знаем; я решила выбрать на эту роль двенадцатилетнего мальчика, поскольку в те времена люди начинали работать ещё детьми. Доподлинно известно лишь то, что смотрителем зверинца в Тауэре был некий Уильям де Боттон — вероятно, один из младших королевских служащих, выполнявший большую часть грязной работы, сопряжённой с содержанием зверей. Скорее всего, он не обладал специальными знаниями, необходимыми для работы с животными, и научился всему на практике.

Так или иначе, шерифы Лондона выплачивали суточное денежное довольствие на содержание белой медведицы, и вскоре, по приказу короля, приобрели намордник и железную цепь («чтобы держать медведицу на суше»), а также длинный прочный канат («чтобы отпускать ту же медведицу купаться или ловить рыбу… в реке Темзе»). Содержание белого медведя было недешёвым удовольствием; возможно, её стали выпускать на охоту с целью снизить расходы. Шерифы также выделяли средства на тёплую одежду для смотрителя медведицы, поскольку по неизвестным причинам тот сопровождал её во время водных прогулок и охоты.

В Средние века короли нередко коллекционировали экзотических животных. В основном это были подарки других монархов. Прадедушка Генриха III, король Генрих I, имел такой зверинец в своём замке в Вудстоке под Оксфордом. Как сообщает летописец Уильям из Мальмсбери, там содержались леопарды, рыси, верблюды и дикобраз.

На каком-то этапе, возможно, во время правления короля Иоанна (1199–1216), было положено начало личной коллекции короля в лондонском Тауэре, и вудстокская менажерия переехала в Тауэр около 1252 года. У нас нет достоверных данных о том, какие животные содержались в королевском зверинце вместе с белой медведицей. В своей истории я поместила туда всех питомцев короля Генриха I (хотя их прототипы, безусловно, умерли к 1252 году). Кроме того, дав волю фантазии, я добавила в менажерию павлина.

Доподлинно неизвестно, в какой части Тауэра располагался зверинец во время нашего повествования. Ко всему прочему, Тауэр в тот период серьёзно перестраивался: западная стена частично обрушилась сначала в 1240, а затем в 1241 году. В 1253 году западная стена была снова повреждена, поэтому строительные работы не прекращались вплоть до этого года. По моей задумке, животных содержали в клетках во дворе крепости — но это лишь догадка. Судя по всему, к началу XIV века в Тауэре появился берехаус («медвежий домик»), который располагался во внутреннем дворе рядом с покоями короля Генриха. Однако берехаус, вероятно, предназначался для бурых медведей, которые попали в Тауэр через много лет после смерти нашей медведицы, поэтому я решила оставить её в роще у внешней стены вместе с другими животными.

Кроме того, логично предположить, что медведицу могли держать на цепи у берега Темзы. Если вы посетите Лондонский Тауэр, то увидите статую белой медведицы в том месте, где она, скорее всего, обитала.