Путешествие будет опасным [Смерть гражданина. Устранители. Путешествие будет опасным]

— Не стоит, куколка. Просто сообщите, что если Поль изъят из обращения, а это, судя по всему, вполне возможно, то в дело вступаю я. Но в этом случае пусть кто-нибудь мчится сюда, и побыстрее. Впрочем, никаких контактов со мной, пока я не позвоню. Тут и так все кусты кишат какими-то субъектами, и администрация мотеля может разволноваться. Еще один вопрос.

— Да, сэр?

— Сделал Поль определенную идентификацию объекта его внимания?

Снова послышался шелест бумаг.

— Да, сэр. Его последний отчет, цитирую: «Точно установил, что Мартелл под кличкой Фенн служит у Сальваторе Фредерикса, он же Салли Фредерикс или Большой Сол Фредерикс, который, по слухам, контролирует местную торговлю наркотиками, так же как и…»

— Наркотик, а? — прервал я девушку, — Что-то без них никак не обходится. Риччи тоже ими занимался, и Мартелл почему-то… Впрочем, ладно. Если Поль узнал Мартелла, то отчего же он не предпринял надлежащих действий? Для каких целей мы бережем парня? Ждем чьего-то дня рождения или годовщину русской революции?

— Где-то здесь у меня есть инструкция для нашего агента. — Очередной шелест бумаги. — Вот: «Никаких действий по ликвидации, пока не выяснится подлинная миссия Мартелла». 

Нетрудно понять, почему Мака интересовало, с чего бы это такой опытный профессионал, как Мартелл, в течение семи лет разыгрывает из себя заурядного гангстера. Но такая любознательность может обойтись в немалую цену в человеческих жизнях. Может быть, уже обошлась.

Я сказал:

— Хорошо. Передайте шефу, что я позвоню, когда будет о чем сообщить.

— Да, сэр.

У девушки был приятный голос. Но подумать о приятных голосах и их обладательницах придется в другой раз. Я повесил трубку и поехал в мотель. Оказалось, что о враче я мог и не беспокоиться. Поль действительно оказался в тех кустах, но никакой доктор не мог ему уже ничем помочь. Его избили до смерти или настолько близко к этому, что в конечном счете разницы не было. Даже в темноте зрелище оказалось малоприятным.

Я присел около тела. Насколько я мог разглядеть, белокурый молодой человек лет двадцати с небольшим, и он вполне мог оказаться одним из тех, с кем я в прошлом году проходил переподготовку. Когда я уезжал, им еще не присвоили служебные клички. Мне казалось, что я его узнал, но кто-то очень тщательно над ним поработал, и уверенно сказать я не мог. Впрочем, сейчас это не имело большого значения.

Я подождал, пока поблизости не будет видно прохожих, и перенес его в кузов машины. Поразмышляв, я решил, что так или иначе, но придется сплавить тело доктору Дитсингеру. Пришлось изобразить удивление и потрясение, когда тот сообщил, что мой друг погиб. С видимым усилием держа себя в руках, я предложил доктору за дальнейшими инструкциями позвонить в Вашингтон и побыстрее смылся вместе со своим мужественно сдерживаемым горем.

8

Возвращаясь назад, я притормозил возле моста через Трэкки-ривер. Нетрудно было догадаться, как Поль добрался до мотеля: его одежда промокла насквозь. Парня, должно быть, выбросили в реку где-то выше по течению. Как он сумел в таком состоянии попасть сюда — вплавь, вброд, ползком — знает только Бог и сам погибший.

Почему он это сделал — вот что казалось интересным. Возможно, он нес информацию необычайной важности, но не менее вероятно, что он просто искал кого-либо, кто погладил бы его по голове.

Я пожал плечами и продолжил путешествие до мотеля. Машину я решил оставить на прежнем месте. Зайдя в номер, я налил себе приличную порцию виски из фляжки, которую всегда вожу с собой в саквояже. В ушах моих звучал голос: «Ради Бога… помогите мне…» Что ж, такие голоса мне случалось слышать и раньше. Одним больше, только и всего. Но виски я все-таки выпил. Я разделся, решив принять душ, и только хотел пустить воду, как прозвенел дверной звонок.

Я вздохнул. Затем подошел к шкафу, извлек оттуда халат, надел его, обвязавшись поясом, положил в карман пистолет, подошел к двери и ударом ноги распахнул ее. Может быть, им как-то удалось проследить за Полем, и теперь наступил мой черед. Что ж, мне надоело быть осторожным. Наплевать. С одним из них я расправлюсь на месте, а там будет видно.

Шок от пролетевшей мимо его носа створки двери привел афганскую борзую в состояние головокружения. Шейк отпрянул в сторону, чуть-чуть не перекувырнув через себя свою хозяйку, которая едва удержалась на ногах. Пес все-таки был что надо!

— О, Шейк! — возмущенно воскликнула девушка и повернулась ко мне: — Секундочку, я его привяжу.

Я с трудом осваивался с мыслью, что моя схватка не на жизнь, а на смерть неизвестно с кем откладывается на неопределенное время.

— Что ему нужно, — кисло заметил я, — так это причальную мачту. Как дирижаблю.

— Мистер, — огрызнулась девица, — на такие шутки способен кто угодно. И не вам бы критиковать чужих собак, вы даже свою жену удержать не способны. — Она выпрямилась и посмотрела мне в глаза, — Пригласите вы меня войти или нет? 

— Но должен ли я это делать?