Путешествие Чандры (СИ)

Пуру, оглянувшись на свои следы, вернее, на их отсутствие, осторожно сел на небольшого оленя, который сообщил, что чувствует, как будто бы птица, вроде майны-скворца, села на него – не более. И помчался вперед длинными прыжками, не хуже лошади, а может, даже и быстрее неё.

Нагнав отряд царевича, Пуру увидел, что бой уже начался. Но юноша ещё не успел соединиться с основным войском – на пути его поджидала засада. Небольшой отряд царевича бился на берегу реки с превосходящим отрядом противника. Пуру наблюдал за ходом схватки с удобного холма и выискивал глазами царевича, чтобы как-нибудь улучить случай передать ему матушкино благословение, амулет. Как он понял, отряд врагов возглавлял какой-то важный воин – весь в чёрном, с закрытым лицом, он бился отчаянно и бесстрашно. Воины противной стороны падали один за другим, сражённые рукой этого воина.

Пуру слез с холма и зашёл со стороны реки – про крокодила он забыл. Лёжа в тростниках, дэв с содроганием наблюдал, как с крутого берега падают в реку мёртвые воины. Наконец царевич остался один, он долго выдерживал натиск воина в чёрном, который не позволил никому из своих товарищей вмешаться в их поединок. Но, как ни храбр и умел был царевич, воин в чёрном все же одолел его, и царевич, вслед за другими, упал с рассеченной грудью в реку.

Пуру даже вскрикнул. Сжимая амулет, он бросился в воду и оттащил царевича в заросли тростников. Там, несмотря на попытки враждебных воинов отыскать тело царевича, их никто не нашёл. Олень спрятался где-то на берегу. Юноша был ещё жив, но раны его были смертельными – даже Ашвины бы не смогли такое вылечить. Здесь помогла бы только мантра Сандживани – воскрешения убитых. Но Пуру не владел такой мантрой, да и использовать её нужно было с крайней осторожностью.

– Не умирайте, пожалуйста… Ваша мама передала вам благословение, вернитесь домой… – и Пуру вложил в руку умирающего амулет матери.

– Остров… посреди этой реки… самое старое и толстое дерево, на нём красно-белый шнурок… пожалуйста… поторопись… иди к дереву! – выдохнул умирающий, сжимая амулет в последних судорогах. Затем он замолк навсегда.

Припрятав тело, Пуру, вытирая слёзы, огляделся. Враги уже перестали искать и ушли в другое место. Думая, что труп унесла река, они искали ниже по течению. Посреди реки действительно виднелся заросший лесом остров. Юный царевич хотел, чтобы Пуру как можно быстрее добрался до дерева на нём, это было так важно, что он потратил последние силы не на молитву, а на это желание. Не гадая, что бы это значило, Пуру нашёл старую рыбачью лодку, которая довольно быстро наполнялась водой, так что плыть приходилось, попеременно то гребя, то вычерпывая воду. Дэв как-то не подумал воспользоваться своими божественными силами и перейти реку аки посуху, а поплыл, как смертный, на лодке.

По пути он вспомнил о крокодиле, но коварная рептилия не показывалась. Добравшись до острова, Пуру, поискав недолго, обнаружил нужное дерево. Вообще же остров был небольшим, и деревья стояли как бы по колено в воде. Но в ветвях отмеченного ярким шнуром дерева висела большая корзина, в которой, к изумлению Пуру, сладко спал младенец, не более двух месяцев от роду. На ручке ребёнка была привязана красная нитка – от сглаза. А на правом бедре красовалась необычная отметина – в форме сложившей крылья бабочки.

Взяв ребёнка, Пуру тем же манером отправился в обратный путь. Но, увидев, что воины врага все еще ищут тело царевича в реке, решил поплыть дальше – выше по течению, чтобы не наткнуться на них. Несколько часов он плыл на старой посудине, успокаивая просыпающегося младенца, который наверняка проголодался. Наконец дэв уже решил пристать к берегу, как вдруг мощный удар сотряс лодку. Пуру схватил малыша и сжался, ожидая, что огромный крокодил, туловище которого походило на толстый ствол, а пасть разверзлась, казалось, от земли до неба, сейчас проглотит их целиком.

Но ничего такого не последовало. Стоя по пояс в воде, ибо лодка приказала долго жить, Пуру услышал звуки мантр. Крокодил, видно, тоже их услышал, так как закрыл пасть и, недовольно взмахнув хвостом, ушёл снова на дно реки. Пуру оглянулся в поисках спасителя – им оказался пожилой брахман[4], стоящий на берегу.

– Не знаю, как и благодарить вас, – выдохнул Пуру слегка дрожащим голосом. Младенец снова стал плакать.

– Можешь зайти ко мне в лачугу, – предложил брахман. – У меня есть немного молока для ребёнка.

– Тысяча благодарностей вам, вашему дому, вашей семье… – обрадовался Пуру, заходя в небольшую хижину из тростника. День уже подходил к закату.

Покормив малыша и убедившись вместе с брахманом, что с ним всё в порядке, Пуру укачал младенца на коленях и внимательнее присмотрелся к отшельнику. Тот выглядел очень старым, даже древним: длинная седая борода, совершенно белые волосы, сложенные на макушке узлом, сеть морщин, испещряющих лицо, руки и вообще всю кожу… Но глаза блестели молодо, и спина не была сгорблена. Брахман показался Пуру знакомым и, вглядевшись божественным зрением, дэв увидел подлинный облик старика.