Путешествие Черного Жака

Я сразу же услышал пение ангелов… Хоровое пение, складывающееся из тонких, пронзительных голосов, оно все приближалось. Я постарался стряхнуть с себя хмель, затряс головой… На меня явно накладывают какое-то заклятие! Я попытался сделать шаг вперед, но ноги мои словно приросли к полу. Падала хохотала, за ее лицом скрывалось чье-то чужое, маска сползала с нее, как смываемая с лица косметика, ее облик таял, пока она не обратилась в Тересу. И не только она… Обе они обернулись Тересой, потом снова разделились, став самими собой… Тереса хохотала голосом Падалы. Тереса все время незримо присутствовала здесь. Она заполняла своим телом и своей аурой все вокруг, ее руки с острыми темными ногтями плыли в пространстве и впивались в мое существо, а волосы развевались и внезапно становились волосами Падалы и Мерлы.

Все это виделось мне, словно во сне, зараженный магией мозг создавал диковинные образы. Мне показалось, что я теряю что-то и что-то обретаю. На меня словно навалилась груда железа, сковывая мое сознание, заключая его в тиски. Я силился преодолеть власть ведьмы, но мое тело отказывалось повиноваться.

– Как тебе мои девочки, как тебе мои доченьки, мои ученицы? – нашептывал подкрашенный помадой рот, явно принадлежавший Тересе, он кривился и обнажал ровные белые зубы…

– А-а-а, – мне показалось, что я кричу, но уже в следующее мгновение я не услышал ничего, кроме тишины… Она была настолько абсолютной, что мне почудилось, будто я оглох…

Мерла отбросила свиток, и мир для меня вдруг сделался похож на карнавал: пляшущие огоньки, музыкальный гул, несколько оглушающих взрывов, хохот, кружение ярких платьев и сполохи яркого пламени. Внезапно я оказался на свободных просторах, хотя еще секунду назад находился в полуподвале, куда привели меня эти странные девушки.

Долина, где я очутился, от края до края была огромным, благоухающим цветником. Вокруг меня цвели лилии, чьи нежные лепестки на ярком солнце отливали белым и розовым. Лиловые, желтые цветы, нежные, красные, черные бутоны, приоткрывающие алые губы. Гладиолусы, флоксы, ирисы, маки, хризантемы, циннии, нарциссы… Невозможно перечислить богатство красок и оттенков, обрушившихся на меня…

Впечатление, которое произвела на меня долина, можно сравнить с ощущением безумца, преследуемого цветовыми образами. Передо мной была реальность или только красочная галлюцинация? Голова закружилась. Я сделал несколько шагов и упал в цветы, примяв их руками. Ароматы, вдыхаемые мной, опьяняли. Через некоторое время я стал опасаться, что сделаюсь безумцем от наслаждения и непрекращающегося состояния счастья…

Эйфория длилась целую вечность. Я обнаружил себя лежащим на холодном камне мостовой, ведьмы, прочитавшие надо мной заклятие из приготовленного кем-то – скорее всего, Тересой, – свитка, растворились в пространстве. Глухо колотилось сердце. Не без опасения я осмотрелся кругом. Все еще были сумерки. Должно быть, прошло совсем немного времени. Я жив и, кажется, цел. Но что-то несомненно произошло, и это что-то не внушало мне счастливых надежд на светлое будущее. Меня охватил тяжелый депрессивный туман и мрачнейшее опустошение…

Что же случилось? Меня не оставляло чувство утраты. Я припомнил, как Падала и Мерла странно переглядывались в таверне, и поднялся на ноги. Отряхнулся. В уснувшем городе царила тишина. Только тут я ощутил, что продрог до костей, меня колотило, у меня просто зуб на зуб не попадал. Я стал прыгать и похлопывать себя по бокам… Потом решил, что, если разведу тут небольшой огонек, большой беды не случится, а я смогу согреться. Я сделал уверенный взмах руками, и вдруг почувствовал, что все, что я делаю, не приносит никаких плодов. Знакомого ощущения силы, преображающей реальность, которое сопровождало всякое колдовское действо, не возникло, только еще большее опустошение и внезапный приступ отчаяния. Я представил, что будет со мной, если я не смогу творить заклятия, и мне стало по-настоящему жутко. Я закричал и стал судорожно делать пассы руками, но все мои попытки добыть огонь из холодного ночного воздуха завершились ничем. Правда, я в конце концов согрелся и даже немного взмок, но ничего не происходило. Подушечки моих пальцев, там, где раньше появлялось лиловое свечение, теперь были матовыми и плотными. Я сел прямо на холодный гранит мостовой и беззвучно зарыдал в ладони. Кажется, я понял, что произошло.

Тереса, про которую я уже и думать забыл, отомстила мне каким-то неведомым образом, отняв дар колдовства… Ведьмы никогда не прощают обиды. Тереса рассчиталась со мной за смерть своей подруги Габи.

Кошмар семнадцатый КАТАРСКОЕ ГОСТЕПРИИМСТВО