Путешествие Демокрита

Я так хорошо знал все обстоятельства жизни Моха и Сораха, что мог рассказать об этом во всех подробностях. Хорошо был знаком я и с философским учением Моха, Сатрап Артапан, с которым мне пришлось не раз беседовать, узнав о том, что я перс Сорах, сын Моха, написал об этом царю Артаксерксу, сопроводив свое письмо самыми похвальными отзывами о моей учености и образованности. По приказу царя меня освободили и назначили верховным судьей Вавилона. Но такое необыкновенное возвышение бывшего раба вызвало зависть некоторых вельмож. Эта зависть еще усилилась, когда обо мне распространилась молва как о мудром и справедливом судье. Я нередко встречался с греками, разговаривал с ними. Меня мучила тоска по родине. Пользуясь расположением Артаксеркса, я испросил у него фирман для проезда в Грецию, якобы для моего друга Левкиппа. Такое разрешение я получил, но вельможи и сам сатрап стали относиться ко мне с подозрением. От меня они потребовали, чтобы этот Левкипп самолично явился к сатрапу. Мне пришлось сочинить, что Левкипп находится в данное время в Персии по торговым делам и, как только вернется, непременно прибудет во дворец. Я заметил, что за мной следят, и обдумывал уже план дальнейших действий, когда увидел в судебной палате тебя, Демокрит. Женихи — соперники Диагора — оказались вельможами сатрапа. Поэтому я не мог просто отпустить вас. Это навлекло бы на меня новые подозрения. Кроме того, я потерял бы возможность присоединиться к вам и вместе бежать в Грецию. Ну, а дальнейшее вы уже все знаете: я хотел как-нибудь избавиться от стражников, но пожар помог нам сделать это быстрее, чем я предполагал.

Как ни были они поражены рассказом Левкиппа, но усталость взяла свое и, как только Левкипп умолк, все четверо заснули крепким сном.

Проснулись они поздно, когда солнце давно поднялось. Спустились к реке, умылись и напились мутной воды. Голод стал мучительным, но впереди был долгий, утомительный путь и единственная возможность достать пищу — город Харманда.

И вот они снова зашагали по дороге, подбадривая друг друга и спускаясь время от времени к реке, чтобы мутной водой Евфрата заглушить голод.

К вечеру Левкипп нашел какое-то растение. Стручки его были неприятного вкуса, но их можно было есть. И путники на протяжении всего остального пути питались этими стручками. По этому поводу Демокрит сказал:

— Жизнь на чужбине учит довольствоваться тем, что имеешь: ведь здесь стручок и подстилка из листьев вызывают восторг, так как это лучшее средство против голода и утомления.

— Это так, — отозвался Диагор. — Но вкус этих стручков на редкость колючий и острый, хотя их зерна гладкие и круглые.

— Ты говоришь: вкус колючий и острый? — переспросил Демокрит.

— Да, так говорят, но говорят неправильно, — поправился Диагор. — Вкус не иголка — он не может быть ни колючим, ни острым.

— Нет, в этом ты неправ, — возразил Демокрит. — Возьми ветку колючего терновника и заверни ее в самую тонкую, гладкую материю — разве ты не почувствуешь уколов?

— Да, я их почувствую сквозь материю.

— Так и со стручками. Гладкое на вид зерно состоит из мельчайших частиц — атомов. Каждый атом — колючий и острый, и он невидимо для нас колет наш язык. Так что вкус действительно может быть колючим и острым.

За разговорами путь казался короче и легче. Однако к вечеру Деркето уже еле передвигала ноги. Диагору было больно смотреть на нее, но он ничем не мог помочь девушке.

Но вот уже перед ними на другом берегу Евфрата вдалеке раскинулся большой и богатый город — Харманда.

Выбившиеся из сил, изголодавшиеся путники осматривали реку, но нигде не видно было ни одного моста. Как же переправиться на другой берег? Хоть река была и не такой широкой, примерно в стадий, но вброд перейти ее или переплыть они не решались.

Так они стояли в нерешительности и вдруг увидели какие-то странные круглые черные предметы. Это было нечто вроде двух гигантских ватрушек из кожи, наполненных сеном. Вскоре появились и обладатели этих ватрушек — полураздетые загорелые мужчины. Они оказались перевозчиками, а «ватрушки» — своеобразными лодками.

В каждую такую лодку, кроме ее хозяина, поместилось два человека. Отверстие «ватрушки» стянули веревкой так, что снаружи оставались только головы пассажиров, да руки гребца, просунутые в специальные отверстия.

Таким удивительным способом наши путешественники переправились через Евфрат и достигли Харманды. Они продвигались по окраине города среди глинобитных домиков с плоскими крышами.

Не будем рассказывать, как добрались они до большого шумного рынка, заваленного фруктами и всякой снедью, как закупили они фиников, вина, лепешек, хлеба из проса и даже мяса степных птиц, которое стоило очень дорого, как расположились на заезжем дворе и устроили пир горой, опасаясь, однако, объесться после трехдневной голодовки.

ВОЛШЕБНЫЙ ФИРМАН

Основательно отдохнув, они стали обсуждать план дальнейших действий.

Левкипп находил, что теперь нет уже никакого смысла скрываться и пришло время воспользоваться фирманом.