Путешествие длиною в жизнь

Мы стали успокаивать Тура:

- Что за ерунда?! Пусть идет ко всем чертям! Пусть говорит, что хочет!

- Нет! Я так не могу! Я сам всегда боролся с расизмом. Лучше я дам ему денег...

- Это ровным счетом ничего не изменит. Он все равно будет говорить, что его обидели...

Но переубедить Тура мы не смогли. Он все-таки дал Абдулле требуемую сумму, и тот "слинял" из Марокко, но все же в каких-то газетенках обвинил нас во всех грехах. Когда появились эти заявления Абдуллы в местной прессе, Тур сказал нам:

- Я должен взять в это плавание представителя Африки. Жорж не в счет. Нужен марокканец. Давайте пригласим в экипаж Мадани...

Мадани Аит Охани работал администратором в гостинице, где мы жили. Был он доброжелательным, симпатичным, всегда готовым помочь нам не только в бытовом смысле, но и по работе на строительной площадке, куда часто приходил.

Мы стали обсуждать предложение Хейердала. Он выслушал наши "за" и "против" и принял решение - восьмым членом экипажа "Ра-2" вместо Абдуллы станет тридцатилетний марокканец Мадани. Тур не ошибся в нем - во время плавания он проявил себя приветливым, добрым, нормальным парнем. Конечно, по сравнению с нами, уже плававшими на папирусной лодке, Мадани было тяжело. Но он старался привыкнуть к столь необычным условиям, и мы потом расстались друзьями. Сейчас, по некоторым сведениям, он работает менеджером крупных гостиниц в Марокко...

А седьмым членом экипажа Тур еще задолго до приезда в Сафи пригласил японского кинооператора Кея Охару. Тридцатидевятилетний новичок должен был вместе с Карло Маури составить штат плавучей "киностудии "Ра-2"".

Десятого мая состоялся спуск "Ра-2" на воду. Ровно в одиннадцать начался съезд гостей. Официальные лица прибывали в черных автомобилях, с шоферами в ливреях. Ритуальные брызги козьего молока, шорох и хруст соломы - и судно в голубом море. Но тут же мы его чуть не лишились.

Ветер был свежий, кораблик легкий, с буксирного катера вовремя не кинули конец - и нашу новенькую ладью потащило, как осенний листок. Потащило и бросило - прямо на бетонный пирс! Тур схватился за голову.

"Ра-2" ударило о стенку со страшной силой, благо, что носом, загнутый нос спружинил, и судно отскочило от пирса, как мячик. Его подхватили, зацепили и оттащили туда, где ему полагалось намокать.

Старт был назначен через полторы недели. Последнее утро вижу как сквозь сон: шесть часов, холодно, круглый гостиничный стол. Подробности стерлись из памяти, мне потом их пересказывали, будто постороннему. Оказывается, я был страшно весел и разговорчив, приставал к новичку Мадани, чтобы тот быстрей расправлялся с яичницей:

- Ешь, еще неизвестно, когда мы снова будем есть.

Мадани ответил:

- Я боюсь, у меня случалась морская болезнь.

Я расхохотался и не мог остановиться. Крикнул второму нашему новичку, Кею:

- А ты? У тебя нет морской болезни? А плавать ты умеешь?

- Извини, не умею.

- Тур, Тур, ты слышишь?

Тур отозвался спокойно:

- Будем следить, чтобы не свалился за борт. А что касается Мадани пусть и у врача на "Ра" окажется занятие.

Холл отеля наполнился людьми, были друзья, журналисты, фотографы, любопытные. На пирс вышел паша Сафи Тайеб Амара и сказал прощальную речь. Тур тоже произнес речь. Прибыли послы: наш, американский, норвежский, множество дипломатов. Народу собрались толпы, пароходы в порту гудели. Ивон ("Уж возьмите, мальчики!") подвесила к потолку хижины ветчину и колбасу...

А мы все что-то доделывали, догружали, распихивали и в суматохе даже не почувствовали торжественного мига, не заметили, как буксирчик потащил нас к выходу из гавани. И вдруг, осознав, расслабились, вздохнули облегченно: слава Богу, кончилось! Именно не началось, а кончилось: теперь - держи курс, считай мили! Нормальная мужская работа.

Погода была великолепная, ветер северо-восточный, то, что нам надо. Сафи едва виднелся в дымке. Пора было поднимать парус. Уточнили, как будем это делать, и стали по местам.

Мы с Сантьяго стояли на шкотах, он - справа, я - слева. Я помнил, что это не такое уж сложное дело, и не слишком напрягался, обмотал шкот вокруг бруса и глазел по сторонам. Но я упустил из виду, что веревка свежая, сухая и скользит. Когда парус пошел вверх, внезапно хлопнуло, рвануло, обожгло ладони, и шкот змеей взлетел в воздух, а левый нижний угол паруса завернулся и бешено заполоскал. Сантьяго растерялся и выпустил свою сторону тоже.

Да, первый подъем паруса на "Ра-2" был неудачен. Но бодрого настроения мы не теряли, убрали парус, закрепили шкоты намертво и снова подняли. Он надулся и расцвел над нами, гигантский, с оранжевым диском в центре, похожий на диковинный праздничный флаг.

Как это всегда бывает, праздник длился недолго. Сразу по выходе из бухты нас качнуло для пробы баллов под пять. Это было как бы дружеское приветствие нашим новичкам, и они отреагировали моментально: Кей укрылся в хижине, а Мадани прилег на корме с полиэтиленовым мешочком. А затем уже океан принялся и за ветеранов, всерьез, явно желая побыстрее вернуть им форму...