Путешествие доктора Дулиттла

Впервые я видел доктора сердитым и неистовым накануне, когда он бросился на защиту попсипетлей. За ночь его гнев не угас, и по дороге он сыпал проклятиями и призывал на головы багиагдерагов все кары небесные. Да как смели эти лентяи и бездельники напасть на его друзей! Как смели они позариться на чужой урожай! Почему они взялись не за мотыги, а за оружие?!

Большой Стрелы с нами не было. Его рана была не опасная, но из-за слабости ему пришлось остаться дома. Но доктор за те два дня, что он провел на острове, уже успел немного подучиться языку индейцев и теперь мог обойтись без переводчика.

Багиагдераги вышли нам навстречу, кроткие, словно ягнята. От их вчерашней ярости не осталось и следа. Но ничего загадочного в этом не было — дело в том, что черные попугаи во главе с Полли все еще кружили над городом, готовые по первому зову броситься на врага.

Мы вышли из лодок и прямиком пошли к дворцу вождя багиагдерагов.

Бед-Окур и я не могли сдержать торжествующей улыбки, когда видели, как багиагдераги расступаются и покорно опускают головы перед кругленьким брюшком доктора. А тот гневно пыхтел и не обращал на них никакого внимания, быстро шагая вперед с выпяченным подбородком.

У дворцовой лестницы доктора встречали вождь багиагдерагов и старейшины племени. Они вымученно улыбались и тянулись пожать руку доктору, но он и не взглянул на них и поднялся по лестнице на плоскую крышу дворца. Там он остановился, набрал в грудь побольше воздуха и заговорил.

Никогда еще мне не доводилось слышать такую речь. Багиагдерагам, по-моему, тоже.

— Трусы, воры, негодяи, висельники! — гремел голос доктора над городом. — Плуты, бродяги, грабители! Не лучше ли будет приказать попугаям загнать вас всех в море и утопить? Может быть, хоть так мы освободим остров от бездельников и шалопаев?

Багиагдераги завыли от страха и отчаяния, и в ту же минуту вожди, а за ними и их подданные бросились на колени. Они тянули к доктору руки, умоляли пощадить их и обещали сделать все, что от них потребует победитель.

Доктор приказал тут же привести писаря и написать на стенах дворца условия мира. Вернее, не написать, а нарисовать, потому что островитяне еще не придумали азбуку и пользовались рисуночным письмом. Этот мирный договор свято блюдется до сих пор и известен под названием «Мирный договор попугаев».

Договор был очень длинный, поэтому я не буду его пересказывать. Полдворца на высоту человеческого роста покрыли рисунки, на них ушло пятьдесят горшков краски, а бедняга писарь то и дело останавливался и тряс занемевшей от усталости рукой. Самым главным в договоре попугаев было то, что оба племени клялись никогда не воевать друг с другом и жить в мире и в голодное время и в сытое.

Багиагдераги открыли рты от удивления. Они ждали, что их сурово накажут, что половине из них сразу отрубят голову, а другую половину превратят в рабов и заставят работать на белого человека.

Сначала они не хотели верить, что победитель может быть таким милосердным и даже добродушным. А когда поверили, то смертельный страх сменился радостью. Теперь багиагдераги улыбались от души и веселились. И когда весь договор был написан, вернее, нарисован на дворцовых стенах и доктор спустился с крыши, вождь и старейшины племени упали перед ним на колени и в один голос стали его упрашивать:

— Останься с нами, великий господин! Все богатства багиагдерагов будут твоими! Мы знаем золотые жилы в горах и жемчужные россыпи в море. Останься с нами и правь нашим народом. Мы будем покорны твоей воле.

Но доктор велел им замолчать.

— Никто, — сказал он, — никто не захочет знаться с вами, пока вы не исправитесь и не докажете своими поступками, что вы — честные люди. Соблюдайте договор, трудитесь, и счастье и благополучие сами придут в ваш край.

И он отвернулся от побежденных и зашагал к лодке.

Глава 8 ВИСЯЧИЙ КАМЕНЬ

Багиагдераги, похоже, искренне раскаялись. Доктор их поразил, о нем и о его подвигах, конечно сильно преувеличенных, сразу же стали слагать легенды.

Не знаю уж как, но багиагдераги уже успели узнать, что Джон Дулиттл — великий знахарь. У наших лодок его ждала толпа матерей с больными ребятишками. И, конечно, добрый доктор не мог им отказать и еще битых два часа заглядывал в горло, щупал пульс, мял живот и выслушивал сердце. Когда мы, наконец, сели в лодку, женщины утирали слезы, а ребятишки махали нам вслед пальмовыми ветками.

Старейшины племени о чем-то шептались с нашими гребцами-попсипетлями, и когда мы отчалили от берега, несколько лодок с воинами багиагдерагов вышли в море вслед за нами. Они держались на почтительном расстоянии от нас, и я никак не мог понять, что же они задумали. Уж во всяком случае, бояться нам было нечего, потому что старушка Полли сидела на моем плече и в любую минуту могла привести нам на помощь пернатое войско.