Путешествие домой

Мы постоянно слышим об этих примерах в новостях и наблюдаем их сами, но редко когда задумываемся, что подобное может в любое мгновение произойти и с нами. Какой же урок я должен вынести из этого?

Никогда не позволять самоуспокоенности поселяться в моем сердце и не допускать того, чтобы повседневная суета заслонила от меня духовные цели. Плавай рыба поглубже, она оказалась бы недоступной ястребу.

Подобно этому, если мы будем углублять свои отношения с Богом, то сумеем увидеть внутреннюю реальность, столь глубокую и радостную, что благодаря соприкосновению с ней мы будем встречать любые повороты судьбы со спокойным и отрешенным умом.

Палило летнее солнце, и у слияния трех рек не было ни души. Я оставил свои нехитрые пожитки на берегу и вошел в воду. После купания меня охватило сильное желание задержаться в этом волшебном месте подольше, ведь я не знал, доведется ли мне побывать здесь еще раз. Я решил сплавать на другой берег, до которого было метров сто. Течение Ганги было сильным, а течение Ямуны — плавным и неторопливым. Когда я поплыл, Ганга вынесла меня к пустынному участку берега, на котором ничего не росло. Я вышел из воды, ступил на песчаный берег и, к своему ужасу, стал проваливаться под землю, как если бы меня засасывала неведомая сила.

Зыбучие пески! На первый взгляд они ничем не отличались от мягкого прибрежного песка, который часто служил мне ложем во время моих странствий. Однако внешнее сходство оказалось обманчивым. Я отчаянно боролся за жизнь, но, несмотря на все свои старания, погружался в песок все глубже и глубже. Я провалился уже по самые колени и продолжал опускаться еще глубже. Все мои попытки спастись были тщетны. Мать-земля в буквальном смысле слова проглатывала меня.

В поисках спасения я стал оглядываться по сторонам, но повсюду, сколько хватало глаз, был только песок. Вдруг мой взгляд упал на безлистый куст, росший слева от меня. Сделав отчаянный рывок, я ухватился за него, как утопающий хватается за соломинку. Это был колючий кустарник. Дотянувшись до ветки кустарника, я изо всех сил вцепился в нее и стал выдергивать ноги из песчаного плена, перехватывая ветку окровавленными руками.

Извиваясь под палящим солнцем, я отчаянно боролся за жизнь, Острые, как бритва, шипы впивались в ладони. Кровь текла из саднящих ран. Но что еще мне оставалось? Выбор был невелик: либо терпеть мучительную боль, либо отдаться на волю зыбучих песков, приняв позорную и жуткую смерть. Задыхаясь от усталости и обливаясь потом, я кое-как умудрился освободить из песка одну ногу, но ее тут же засосало обратно. От следующего моего рывка куст выскочил из песка вместе с прогнившими корнями. В отчаянии я закричал. Отпустив бесполезную ветку, я, утомленный бесплодной борьбой, глубоко вздохнул и расслабился. К своему удивлению, я обнаружил, что если вести себя спокойно, то зыбучие пески гораздо менее агрессивны. Я лег всем туловищем на песок и почувствовал, что он держит меня, почти как вода. Само по себе это не решало моей проблемы, но позволяло выиграть какое-то время. Сантиметр за сантиметром, двигаясь очень медленно, я стал осторожно высвобождать из песка ноги. Так, двигаясь со скоростью улитки, я выполз обратно к реке.

Я был свободен или, по крайней мере, думал так. Теперь мне оставалось преодолеть плавное течение Ямуны. Но для этого вначале нужно было справиться с могучим потоком Ганги. Я пустился в плавание, но сколько я ни греб, мать-Ганга упрямо возвращала меня обратно к зыбучим пескам. Силы мои были на исходе, и я понял, что больше не могу плыть против течения. Я лихорадочно работал руками и ногами, но течение все равно относило меня назад. От напряжения у меня сводило руки, казалось, еще немного, и меня парализует. Но я продолжал бороться за жизнь, хотя явно проигрывал эту битву. Другой берег был так далеко, что я едва мог его различить. В отчаянной попытке остаться в живых я стал молиться.

Внезапно забрезжила надежда. В полусотне метров я увидел рыбацкую лодку, в которой стоял белобородый морщинистый старик в красном тюрбане. Продолжая грести против течения я снова и снова звал на помощь. Услышит ли он меня? Я продолжал молиться, но силы мои уже были на исходе. Наконец рыбак заметил меня. Улыбнувшись, он махнул рукой, показав куда-то вперед, и, сохраняя все ту же милую улыбку, проплыл мимо, оставив меня на верную погибель.