Путешествие души. Иная реальность

Это произошло в храме Осириса, где Хлоя во время подготовки к церемонии по неосторожности наступила на змею, притаившуюся за одной из статуй. Ее яд был смертелен и тогда Акил был не в силах ей помочь, он отчетливо помнил ее последний вздох и отражение голубого неба в ее застывших глазах. Это осталось болезненной глубокой зарубкой в его памяти. Он должен изменить ход событий и спасти ее, предотвратив роковое стечение обстоятельств.

– Хлоя, любовь моя, ты можешь не ходить сегодня в храм?

– Ты же знаешь, что не могу, сегодня особенный день, в этот день боги посещают нас и я должна непременно быть там. Что с тобой? Почему ты так говоришь?

– Просто предчувствие, я очень боюсь потерять тебя, ты самое дорогое что есть у меня.

– Не переживай, все будет хорошо и мы снова скоро увидимся.

– Но могу я хотя бы проводить тебя?

– Конечно, но только до храма, ведь внутрь тебе в этот день запрещено входить, ты же не жрец храма бога Осириса, – и она улыбнулась искренней и по-детски чистой улыбкой.

– Я это знаю, любовь моя, но сегодня и для меня особенный день, тебе придется довериться мне. А сейчас давай проведем этот день так, как будто он последний в нашей жизни, а после пусть решают боги.

– Ты странный сегодня, но я не против, давай отправимся к реке и насладимся прохладой и уединением.

Выйдя из дома, они направились в сторону сверкающей на солнце реки, окруженной бурной растительностью. На Хлое была надета легкая накидка, подпоясанная золоченым поясом, в волосах блестел ажурный гребень, украшенный тайными символами и иероглифами, а шею украшал арнамент из тонкого золота. Локоны каштановых волос закрывали загорелые плечи, на одном из которых виднелось бледное клеймо принадлежности к храму Осириса, поставленное еще в детстве.

Акил не мог отвести от нее взгляд, не веря своему счастью вновь лицезреть этот милый лик после стольких событий, понять которые было гораздо сложнее, чем принять их.

Сейчас его мысли были направлены только на то, как изменить ход дальнейших событий, ведь не зря же ему была дарована возможность изменить рисунок судьбы.

Они шли, держась за руки узкими улочками, вымощенными гладким камнем, подогнанным настолько плотно друг к другу, что создавалась видимость одной идеально гладкой поверхности. По обеим сторонам дороги располагались дома, выложенные из белого камня, окруженные фруктовыми деревьями, дающими желанную тень. На крышах были разбиты оранжереи из ярко цветущих растений под навесом из мелко сплетенной сетки.

Улица постепенно спускалась к реке, все больше утопая в зелени деревьев, растущих по берегам, наполняя горячий воздух свежестью и ароматом цветущих растений, пока не привела к большой резной беседке, расположенной на самом берегу реки, несущей свои чистые вечные воды среди песков и плодородных оазисов, дающих жизнь многим поколениям. На другом берегу виднелись гигантские гладкие пирамиды, увенчанные золотыми верхушками с выгравированными символами, передающими истинный смысл этих грандиозных сооружений. Многие из этих символов были хорошо знакомы Акилу. В них говорилось о живом луче, переносящем божественный дух в иные миры для нового возрождения. Но полностью прочесть весь текст не удавалось, было много символов, суть которых оставалась недоступной для понимания.

– Правда, здесь очень красиво, – заметила Хлоя, прижимаясь к плечу Акила и глядя вдаль, где по реке плыла ладья под белым парусом, рассекая воду массивным носом в виде изображения сфинкса.

– Да, любимая, здесь очень красиво и спокойно, эта река и твое присутствие рядом наполняют меня гармонией и счастьем. В такие моменты понимаешь ради чего живешь и учишься ценить короткие мгновения счастья, освещающие холодную пустоту между миров.

– Тебе еще рано становиться философом дорогой, жизнь полна красок и радости, так давай жить этим, наслаждаясь каждым днем, подаренным нам.

– Ты права, прости меня за невольную грусть, давай лучше искупаемся и, подхватив ее на руки, вбежал в воду, кружа и обдавая брызгами смеющуюся совсем по-детски Хлою. Она смеялась, обняв его за шею, прижимаясь сильнее, когда он опускал ее к самой воде.

Оставив одежду на берегу, они нырнули в освежающую прохладу реки, сливаясь с ней в одну реальность, протекающую на фоне нереальности целого мира, и это был их миг, наполненный любовью и счастьем, который находился вне времени и был одинаково доступен для любого момента любой реальности, находясь в самой глубине вечной души.

Их мокрые губы сливались на ярком фоне клонившегося к закату солнца. Нежность, разливаясь, заполняла каждую клеточку негой и ощущением полного счастья.

Глядя в бездонные, полные любви глаза, Акил спросил:

– Ты смогла бы узнать меня в другом мире, в другом обличии? Почувствовать что-то родное и неуловимо близкое, пройдя через океаны времени?

– Мне кажется, смогла бы, я ощущаю тебя, как часть самой себя, даже с закрытыми глазами я узнаю тебя, почувствую твоё тепло и притяжение. В моей душе живет чувство, как будто мы уже были так же счастливы когда-то давно и это чувство где-то глубоко в моей душе, как сладкая, ноющая боль.