Путешествие гнева

– Где ты добыл его? – голос капитана заставил меня резко поднять глаза и отстраниться назад.

Птица подошла к Райдеру и стала что-то шептать ему на ухо.

– Молодец, – дослушав, он погладил ее по голове.

– Что она вам сказала?

– Усадьба моего старого приятеля давно разорена, остались только дырявые стены и остатки крыши. Латосас не стал улетать и ждал несколько дней. Упорная птица. На утро второго дня в заброшенном саду появилась женщина. Она была стара и медлительна. Долго копошилась у заросшей тропинки, ведущей к дому, а потом приблизилась к птице и передала вот это письмо, сказав, что ее господин давно ждал посыльного.

– Получается, ваш приятель знал, что вы направите к нему латосас?

– Я с легкостью допускаю такую возможность. Мистер Филдж был весьма прозорливым кранксом, – заметил капитан.

Но меня не устроили такие объяснения. На материке, в мире рациональности и порядка, не было и не могло быть подобных совпадений.

– И все, что вы мне рассказали, вам сообщила птица?

– Именно за такие вещи их и ценят служители «Башни на краю».

Заметив мое желание продолжить расспросы, Райдер быстро встал со своего места, убрал доставленное латосас письмо во внутренний карман куртки и, внимательно посмотрев на меня, сказал:

– Похоже, нас ожидает славная охота, партнер.

Глава 13 Схватка без правил

В ночном свете любое оружие кажется безобидным атрибутом, который никогда не разразится оглушительным громом выстрела. То же самое касается и холодного оружия. В ночной мгле оно имеет вид жалкий и далекий от угрожающего. Возможно, все дело в отсутствии четких контуров, которые при свете дня пугают противника своей остротой и ослепляют невероятной яростью. С наступлением сумерек такого эффекта не увидишь. В мире серых тонов все одинаково: и дорогой клинок, и дешевая сабля. Оценить огнестрельное оружие в полумраке практически невозможно, и зачастую оно приобретает форму достаточно неопределенную, способную ввести в замешательство даже весьма искушенного противника. Может быть, именно по этой причине я со спокойствием каланийского удава готовился к ночному визиту сыскарей.

Точильный камень скользнул по идеальному лезвию.

Вжик, вжик, вжик – утопал в ночи резкий звук. Словно эхо предстоящего сражения, он скорее настраивал меня на нужный лад, а не пугал своей неизбежностью.

Как только мы покинули Башню на краю, я встретил в толпе знакомое лицо Эл-Сида. Тянульщик стоял под соломенной крышей и, озираясь по сторонам, ожидал моего появления.

Завидев меня, он махнул рукой, подзывая к себе.

Мы обмолвились всего парой фраз. Я поприветствовал его, а он в свою очередь предупредил меня об опасности.

По его словам, этим утром на остров прибыли мои враги. Очень грозные серокожие чужеземцы. Я сразу понял, о ком идет речь, и вздрогнул. Новость неприятно кольнула, заставив вновь вспомнить материк, контрабандистов и опасные взгляды арестантов.

Эл-Сид поклонился и, скользнув в толпу, исчез между сотней похожих друг на дружку соплеменников. Исполнив обещание, он вернул долг, отплатив за добро той же монетой.

По дороге к взлетной поляне я не выдержал и все рассказал капитану. Внимательно выслушав меня, он не произнес ни слова, но не успели мы зайти на борт, как Райдер начал действовать. Дав команде вольную до завтрашнего утра, он оставил на «Купере» только старпома. Видимо, из всех летных он мог доверять только ему.

Получив недельное жалованье, команда, захлебнувшись радостными возгласами, быстро рассосалась по местным кабакам, а мы занялись приготовлением к сражению.

Капитан не сомневался: сыскари пожалуют к нам после полуночи. И получается, у нас осталось не так уж много времени для приготовления.

Не вдаваясь в подробности своего плана, Райдер всучил мне пару кремниевых ружей, короткую тонкую саблю и приказал отполировать их и смазать, чем я, собственно, и занимался последний час, готовясь к встрече с опытнейшими наемниками материка.