Путешествие Гулливера на корабль скотоголовых (СИ)

- Извините, но я решил, будто вы слепы. У меня был знакомый, слепой от рождения, у него были такие же черные очки, чтобы скрывать недостаток. Он всегда закатывал глаза под лоб, и со стороны это выглядело, как одержимость бесами.

Крыс снял очки. Два маленьких черных глаза хитро посмотрели на меня. Он не был слеп.

- Простите меня, но я не особенно хорошо помню, кому и что я обещал вчера. Будьте любезны, напомните?

Крыс ощерился в подобии улыбки. Крысиный физиогномист из меня был никудышный, потому что я принял ее за хищный оскал. Однако располагающий голос человека-крыса успокоил меня.

- Между нашей фирмой, занимающейся фаст-фудом, и вами вчера был заключен контракт, самый крупный из тех, что вы вчера подписали. Сегодня утром вы проснулись миллионером, вы в курсе?

- По правде говоря, еще нет. - Новость удивила меня.

Наверняка, миллион в деньгах двадцать первого века это было много, потому что крыс ждал от меня реакции.

- Не может быть! - Искренне удивился я. - С чего такая честь?

- Вы будете лицом марки на протяжении пяти лет. - Крыс подхватил меня под руку. - Идемте же, нас ждут. График очень напряженный.

Цепкие руки человека-крыса ухватили мой локоть и направили по коридору. Я бросил случайный взгляд на его руку, ожидая увидеть крысиную лапу. Страх мой оказался напрасным. Руки выглядели вполне себе по-человечески.

Мимо нас проходили многочисленные пассажиры корабля и его работники. Слух про меня, кажется, дошел до всех. Я удостаивался любопытных взглядов, а со стороны женщин со звериными головами еще и соблазнительно-завлекающих. Причем, все женщины, посылающие мне взгляды, имели головы животных, относящихся к семейству кошачьих. Их желтые и зеленые глаза обладали колдовской силой, заставляющей мое мужское естество тянуться к ним. Странно, но их внешность не отталкивала меня. Если бы не настойчивые подталкивания крыса, моя прогулка могла закончиться в сетях обладательницы магических глаз.

- Не расскажете мне, какие сейчас отношения между кошками и крысами? - Простовато спросил я.

- Я так понял, вас интересуют не животные, а люди, определившиеся с выбором?

- Да, простите, я могу просто не понимать, на какие темы в вашем обществе существует табу, поэтому могу нечаянно обидеть вас.

Крыс задергал усами. Мне показалось, что он изображает смех.

- Основа взаимоотношений "определившихся" и состоит в том, что мы с пониманием относимся к выбору каждого. Человек не сумевший победить в себе чувство неприятия, не сможет начать трансформацию головы.

- Ах вот оно что! - До меня начало все проясняться. - Получается, что отращивание головы животного является следствием принятия определенной точки зрения, основой которой является принятие выбора другого.

- Как-то так. - Ответил крыс.

- Как интересно. А как происходит выбор головы. Он осознанный?

- Нет. Выбор головы, это отражение доминирующих черт характера, присущих данному животному.

- Здорово. А какие черты характера присущи вам? - Это могло показаться покушением на личное пространство, но мне было очень интересно.

- Хитрость и способность к выживаемости.

- Понятно. А "неопределившиеся" так и ходят с человеческими головами?

- Да. - Крыс не стал развивать дальше эту тему. - Мы пришли.

Это была не каюта, а большая комната. Часть ее занимало оборудование, вокруг которого суетились люди. В другом углу, как-то нарочито отделенном от всего остального находились несколько столиков. За ними находилась стойка, а за ней большая картина, имеющая прекрасную пространственную перспективу. Не приглядываясь можно было подумать, что это на самом деле продолжение комнаты.

- Так, мистер Гулливер, вы занимаете место за этим столиком, держите в руках бургер и счастливо улыбаетесь в сторону камер. - Ко мне подошел человек невысокого роста с головой бобра. Одет он был броско, и как будто намеренно неряшливо.

- Куда? - Я не понял, что такое камеры. В мое время это были комнаты в тюрьме.

- Вон туда. - Бобер показал пальцем. - И счастливо улыбаетесь.

Ко мне подошла девушка с головой лисы, повозила кистью по моему лицу, поправила одежду. Другая, с головой козы, надела мне на голову шляпу, чем-то напоминающую ту, что была у меня когда-то. Подбежали еще несколько девушек, одетых в одинаковую одежду, белые рубашки и оранжевые передники с одинаковым рисунком. Этот рисунок здесь был везде: на стенах, посуде, колпаках и даже на кепи бобра. Я предположил, что это геральдическое изображение чьего-то богатого дома. Девушки в передниках облепили меня. Одна из них протянула мне булочку, разрезанную пополам. Между половинками выглядывали куски травы, красного соуса и еще чего-то, что я не мог определить.

- Мистер Гулливер, берите из рук девушки бургер и несите его к своему рту. Потом кусайте. Понятно?

Признаться, было совсем непонятно. Не то, что мне надо было совершить простое движение, а то, с какой целью. Мне было бы гораздо понятнее, если бы меня попросили устроить чтения моих книг. Зачем путешественнику кусать этот самый бургер в театральной обстановке.

- Камера. Мотор! - Громко произнес бобер. - Несите ко рту и кусайте!