Путешествие идиота

А я не знал, что ей ответить. Просто улыбался. Потому что мне хорошо было. А она помолчала и добавила:

— А ты не такой уж и простак, каким прикидываешься.

И еще что-то хотела добавить, но потом сбилась и рукой махнула. И мы друг другу улыбнулись. И еще раз поцеловались. Почему-то мне ее поцелуи больше нравились, чем те, которые в доме с кожаной мебелью. Может быть, так и начинается эта самая «любовь»? Но потом подумал, что если я только что отдал деньги, даже если меня и не просили, то это все же не она. И грустно вздохнул.

Потом мы отправились на обед, и все вокруг нас узнавали и здоровались. На этот раз и со мной тоже. Особенно со мной. Особенно женщины. Вот только этот пенал все время норовил из-под ремня выпасть и мне пришлось его в руки взять. И оттого все на него тоже смотрели.

Глава 18 Маленький человек

Сегодня мы прилетели на Новый Торонто, где пассажирам разрешили выход в транзитную зону орбитальной станции. Пассажиры вырядились во все самое лучшее и отправились на прогулку. Ну и мы с Мишель тоже. Точнее, Мишель снова взяла меня под руку и потащила за собой. Как она сказала: «Ноги размять». Я прихватил свой пенал, и мы пошли.

На этой самой станции было так красиво, аж дух захватывало. И места было так много, особенно над головой, что наш огромный лайнер сразу показался мне ужасно тесным. Только я до сих пор этого не осознавал. И как люди подолгу в нем находятся, не понимаю. Если смотреть вверх, то через прозрачный купол можно увидеть звезды. И черное, будто бархатное, небо вокруг. Мы с Мишель стояли на большой круглой площади, а вокруг суетилась целая прорва народа. А над нами по кругу было видно множество ярко освещенных колец, уходящих к самому небу. И на каждом из них тоже суетились люди. Даже у себя в городе я таких толп не видел. А Мишель смотрела на меня и довольно улыбалась. И глядя на нее, мне тоже стало хорошо.

А потом она спросила:

— Ну что, насмотрелся?

— Насмотрелся.

— Тогда предлагаю превратить тебя в любимца общества.

— Как это?

— Для начала оденем тебя как мужчину, а не как разносчика пиццы.

Что такое «пицца», мне тут же голос подсказал. Это еда такая из сыра и теста. А про одежду мне понравилось. На самом деле, я люблю красиво одеваться. Жаль, не умею. И мы пошли в «магазин».

Сколько там всего было — не описать! Целые ряды всяких пиджаков, курток, сорочек и еще много всякого другого. И все такое яркое, цветное, блестящее. Этой одежды там были целые горы. Столько, что можно одеть целый полк. Про «полк» я опять как-то сдуру подумал. Просто в голову стукнуло. Ну, как у меня обычно бывает. А голос, я к нему уже привыкать начал, мне сказал, что это такой «вид воинской части».

В магазине к нам сразу подошли две женщины, и начали рассказывать про то, как у них тут все замечательно. И за что-то нас благодарить. Но Мишель их не слушала. Сказала им, что этого господина, меня то есть, нужно превратить в человека. И что ей хотелось бы купить для меня «повседневный комплект для путешествия» и еще для каких-то «выходов». И эти женщины осмотрели меня внимательно с ног до головы, будто я манекен какой. И всего какой-то светящейся штукой обсветили. Потом они друг другу какие-то цифры диктовали, и я себя снова дураком чувствовал. С некоторых пор мне стало не нравиться такое состояние. Когда я себя так чувствую, я начинаю злиться, или делать всякие глупости. Но я сдержался, чтобы Мишель не расстраивать.

Тут одна из женщин меня назвала «сэром» и повела за собой. Сняла с меня всю одежду и ну на меня всякие штуки надевать! И мне все впору было. Но только Мишель все равно головой недовольно качала. И говорила, что это «не то». А потом сказала, что имела в виду настоящую одежду, а не «тряпки для андроидов». И если у них проблемы со снабжением, она жутко извиняется за причиненные неудобства и немедленно идет «на другой уровень». Почему-то, когда она извинялась, вид у нее был совсем не виноватый. А даже наоборот. От нее таким холодом веяло, что я даже поежился. И еще мне неудобно было с пеналом в руках стоять — его все время приходилось из одной руки в другую перекладывать. Потому что меня все время просили протянуть куда-нибудь то одну руку, то другую. А за ремень я ее сунуть не мог. Потому что ремня на мне не было. Он в джинсах остался, а их с меня сняли. И Мишель сказала, чтобы я ей дал на время этот свой груз. Потому что он мне здорово мешает. А я ответил, что ничего, и что мне так спокойнее.

Так вот, после того, как Мишель извинилась, эти женщины совсем как сумасшедшие сделались. Они принесли такой ворох одежды, что мне стало немного страшно. А Мишель тыкала пальчиком, и женщины из вороха понемногу всего доставали. И так они меня несколько раз одевали и раздевали, пока Мишель не сказала, что «пойдет». Кто и куда пойдет, она не уточнила, а я спросить постеснялся. Чтобы она не подумала лишний раз, что я того, недоумок. И голос внутри, как назло, промолчал.