Путешествие иеромонаха Аникиты по святым местам Востока в 1834–1836 годах

7 октября утром в шесть часов, по отслушании литургии в своем монастыре отправился в обитель Св. Саввы[108] в сопровождении игумена оной, куда через четыре часа и прибыл благополучно. Дикая пустыня, окружающая обитель, которая и сама выстроена в утесистом диком овраге (в коем вокруг видны многие пещеры – жилища некогда святых отшельников), свидетельствует, что воистину преподобный и ученики его, простиравшиеся числом до четырнадцати тысяч, возлюбили Господа от всего сердца и Его ради любви отреклись от мира отречением евангельским. Ныне, по укрощении наглости арабов от египетского паши Али, уже более года обитель сия не страждет, как прежде, от ненасытной их хищности, и почему число братии поприумножилось до тридцати, между коими более десяти есть русских, и управляются (за отсутствием игумена, живущего во Святом Граде) иеромонахом Иосифом, мужем благочестивым, имея общую скудную трапезу, постную, без масла, пять дней и единократную, кроме субботних дней и воскресных. Многие лета молился я угоднику Божию Савве Преподобному, да приведет меня во святую свою палестинскую обитель видеть неизгладимые веками следы благодати Божьей на месте пустынного его водворения, и, сподобясь получить просимое, повергся я с благоговейным жаром и излил душу мою в молении ко святому о призрении меня, грешнейшего, в дни печали моей о грехах моей юности. Успокоясь в гостеприимной келье своей, и напитавшись, и отдохнув, после вечерни посетил я все святейшие места святой обители, как-то: первоначальную пещеру преподобного, усыпальницу преподобных отцов, избитых персами, церковь Св. Иоанна Дамаскина, бывшую его кельей, в которой сокровенно от видения человеческого хранятся и святые его мощи, столп с церковью во имя Симеона Столпника, и, посмотрев с удивлением и благоговением на пещеры святого Ксенофонта, Иоанна, и Аркадия, и святителя Иоанна Молчальника, и все достопамятные здания монастырские, решился я остаться в обители еще на сутки, не столько для успокоения, как для того чтобы насладиться глубочайшим оной ангельским безмолвием.

Храм Рождества Христова в Вифлееме. Греческая церковь над пещерой Рождества. Гравюра начала XIX века

8-го числа (как накануне преподобному Савве) прочитал я все последование святому Иоанну Дамаскину и много молился ему о заступлении, о вразумлении и покровении меня, грешнейшего и за грехи тяжко страждущего, и благодарил его за помощь от него словесную.

9-го числа в шесть часов утра по отслушании в обители утрени и литургии опять в сопровождении отца игумена (любезно простясь с братией, а паче с отечественной) отправился обратно во Святой Град, куда через четыре часа и прибыл благополучно.

10-го числа по предварительному прошению моему совершал святитель Божий божественную службу на святой Голгофе с поминанием живых и мертвых по моим запискам. И я, грешнейший, с вечера пошел в церковь и всю ночь препровел в оной. Спасительная нощь! Спаси мя, Господи! Погибающего, спаси мя!

11-го числа после обеда в сопровождении одного доброго человека посетил я некоторые достопамятные святые в городе места, а именно: стену древнего храма Соломонова[109], за которой была святая святых, к которой приходят всякую пятницу и начинают субботу свою жиды тем, что по купленному им дорогой ценой праву у турок собираются все и молятся с плачем о пленении Святого Града; место темницы, в которой святой апостол Петр от Ирода был заключен, и близ оного – место железных врат, сквозь которые проведен он был Ангелом невидимо[110]; место дворца Давидова[111], от которого уцелел столп высокий: в нем писал он псалтири и с оного увидел Вирсавию, жену Урину; место храма Соломонова[112], где ныне Омарова мечеть, невходная для христиан. Довольно близко подошли мы ко вратам и рассматривали святые места древнего храма. Наконец смотрели мы древние медные четыре огромнейшие котла, от времени царицы Елены, в которых во времена посещения ею Святого Града приуготовлялась для народа пища. Тогда же посетил я сириянскую церковь, древнейшую всех – бывший дом святого апостола Марка[113].

13 числа по предварительному письменному сношению моему с консулом, который прислал для провождения нашего каваса своего с письмом к Муселиму, получив от сего еще двух кавасов (за плату 84 левов каждому с пищей им и коням их) для нашего охранения, пустился я с десятью соотечественными товарищами в вожделеннейший путь ко Иордану. Того же числа по весьма труд ной по гора м дороге прибыли мы в Риху (древний Иерихон)[114] – селение, бывшее городом, построенным от Адриана поблизости древнего разоренного им Иерихона, которого развалины еще и теперь видны, и там расположились на ночлег. На пути проехали мы колодец отдохновения Спасителя и место приключения с самарянином, впадшим в разбойники[115].