Путешествие Иранон (СИ)

Главное и самое просторное помещение при входе было кухней с длинной деревянной стойкой и большой белой печью. У светлых стен стройным рядом на меня смотрели простые шкафы с множеством мелких полок, на них, как на диковинных насестах, собрались фигурки богов размером с ладонь. Жуткие, вырезанные из темного камня лица с щупальцами, клыками и множеством ртов одним своим видом будто бы охраняли дом от вероломных пришельцев.

— Чего ты там встала? Хочешь, чтобы тебя шантаки утащили?

— Они же безобидные!

— Это не значит, что они не могут тебя украсть.

Ифе достала из печи большой металлический поднос с тонким золотистым пирогом. Безумно аппетитный запах еще сильнее раззадорил чувства. Сделав шаг внутрь, я закрыла за собой дверь, заметив, как теплый свет кухонной лампы разливается по комнате, очерчивая плотные плетеные ковры под ногами, уютную старую тахту у окна, яркие тяжелые кадки с цветами по углам. Всё выглядело так близко, так знакомо, что я невольно опустила взгляд в пол, проверяя, не найдется ли там маленький глиняный уборщик.

Отрезав несколько кусочков тиропиты, Ифе положила их на две тарелки, отдав одну из них мне. Из-под неровного слоеного теста выглядывали края сыра и творога с зеленью. Будто во сне я подняла один из ломтиков и попробовала, ощутив во рту привычный когда-то соленый вкус.

Стыдно признаться, но пирог оказался точно таким же, как в моём сне у матери.

Немыслимо, такого просто быть не могло.

— Идем на второй этаж, я покажу тебе спальню, оттуда же можно увидеть акрополь.

— Акрополь?

— Ой, ты ж не знаешь, что это. Ну в общем увидишь, там тоже один из главных храмов.

Прислушавшись к чему-то на улице, Ифе довольно улыбнулась и, поймав мою руку, потянула к лестнице на второй этаж. Гладкие, начищенные ступеньки едва не вывернулись из-под ног, я чудом удержала тарелку в ладони, но снедаемая любопытством спешила за подругой, прошмыгнув за ней в комнату, где согласно моим снам жил дедушка. Сейчас его место у окна пустовало, хотя рядом даже нашелся стул. Не такой, как в моём прошлом, странное влияниеиныхисказило мебель, но даже причудливые резные рисунки на спинке не могли меня разубедить в том, что это место, этот дом и даже район, создавались человеком (человеком ли?), явно знавшим мою родину.

— Глянь! Идут, уже идут!

Ифе помогла мне сесть на подоконник, огороженный по краю длинным подвесным кашпо, лианы неизвестного мне растения спускались вниз, к улице, по которой неожиданно разнесся гул далекого колокола. Далеко внизу, за уходящей к скалам тропой, мне показались колонны неведомого храма, а из него, будто неведомое наводнение, стекал туман, медленно, но неукротимо поднимавшийся к центру города.

— Ифе, что это?

— Акрополь и его жители.

Подруга облокотилась рядом со мной и довольно улыбнулась, глядя куда-то вниз, словно там ей встретился знакомец. Вытянув шею, я проследила за ее взором и отметила какое-то шевеление среди фруктовых деревьев, туман, поднимавшийся из темного неосвещенного храма, будто просочился сквозь землю к нам, тонкими струйками, витиеватыми пальцами выбираясь на поверхность.

— Ифе…

— Не бойся, главное не упади.

За считанные минуты диковинная мгла преодолела половину расстояния до нашего дома, и только тогда, значительно запоздав, я смогла рассмотреть ее среди набравшей силу темноты, что опустилась на город сразу после заката. Множественные улочки едва были освещены, бледные огни горели только на самых больших из них, но и то скорее служа чуть намеченным ориентиром, нежели реальной помощью странникам. Туман, затопивший все дороги, можно было разглядеть только благодаря его странному, едва заметному сиянию, словно отражавшему редкие огни Бахарны.

В витиеватых завитках невесомого дыма постепенно проступали понятные моему глазу черты, и картина, открывшаяся мне, вдруг показалась жуткой, поистине ужасающей, но чудовищно знакомой. Мгла несла в себе огромное множество лиц, спокойных и веселых, грустных и радостных, выражающих тоску или смирение в зависимости от настроения. Передо мной в безумном туманном море предстали мертвецы, уверенные в собственном существовании и вышедшие так обыкновенно, будто это было частным явлением.

Стоило им подойти ближе, как я внутренне обмерла, чувствуя, как сердце уходит в пятки. Казалось, в моей жизни не будет ничего страшнее поездки через Ведьмин дол или серую эльфийскую Эсту, но Бахарна смогла это с лихвой превзойти.

Мертвые, всюду мертвые, их не счесть, не объять разумом, и они среди живых гордо шествуют по городу, будто остальные были лишь временными гостями своих домов и улиц.

— Но как же…

— Ночные жители Ориаба. Стоит солнцу уйти, как начинается их время.

— Я не понимаю…

Рискованно свесившись вниз, я во все глаза уставилась на проходящие мимо белесые силуэты. Они действительно вели себя так, словно начался их привычный распорядок дня. Часть фигур разошлась по домам, часть продолжили путь наверх, но не к дворцу царицы, а по тропам к террасам, заполненным кустарниками кофе.

— Что они там делают?