Путешествие из демократии в дерьмократию и дорога обратно

Потом он исчез, и можно было думать, что своей глупостью он доконал и дерьмократическое начальство телевидения. Ан нет! Спустя некоторое время он снова появился на экранах уже как корреспондент дерьмократов в Англии. С увлечением вел репортаж из английской тюрьмы, в котором рассказывал, что в цивилизованной Англии заключенным начали давать специальность и работу. Ну очень интересная новость для нецивилизованной России, ну просто очень!

Так стоит ли удивляться при проявлениях кретинизма в более сложных вещах? Телевидение Останкино может сегодня показать репортаж из села о массовом забое молочного стада и птицы, а на следующий день радоваться сообщению правительства, что Россия имеет большие запасы зерна. Но зерно – это корм для скота, и если российский скот режут от бескормицы в то время, когда корм есть у правительства, то надо не радоваться, а плакать. Но для этого должно быть немного ума в голове.

Вы посмотрите, как тешатся своим интеллектом журналисты во всех телепередачах, как бахвалятся им, как кичатся. В то же время с каким тупым энтузиазмом они мусолили макакавку перестройки, не понимая, что это; макакавку рыночных отношений; макакавку ельцинских реформ – и ни в одном случае не последовало ни малейших потуг ума понять, что это такое, зачем нужно народу, что это дает столь любимой им демократии. Полный суверенитет языка от мозгов!

Когда пишутся эти строки, пресса России с урчанием возится с очередной макакавкой – ельцинской конституцией. Вызывают к экранам идиотов от профессоров до вице-премьеров. Все с пеной у рта доказывают, что ельцинская конституция даст толчок «реформам», без нее «реформы» невозможно внедрить. И не один не скажет, какие именно конкретные действия реформ тормозит действующая конституция и какие статьи в новой отпускают эти тормоза. Говорят, что ум человеческий имеет предел, а глупость беспредельна. В этом смысле пресса дерьмократов беспредельна.

Теперь о другом определении прессы, о том, что она «четвертая власть». Это правильно, но лишь наполовину. Она власть, но не четвертая, она – первая власть.

Поэтому в схему управления страной прямоугольник «Пресса» мы вставили между прямоугольниками «Народ» и «Избиратели». Это ее место. Над прессой власть может иметь только народ, но ведь он-то и самый беспомощный. Это ведь миллиарды тех, кто еще не родился. Народ не в состоянии кого-либо заставить, можно только добровольно ему подчиняться. И если пресса не подчиняется, то она и есть первая, самая высшая власть в стране. Свобода прессы – это в первую очередь свобода ее от служения, от подчинения интересам народа, это ее высшая власть в стране со всеми вытекающими материальными последствиями для журналистов. Свобода для прессы очень желанна!

Тем не менее, полная идеальная схема управления страной выглядит так:

Схема 2. Полная идеальная схема управления страной.

Эта схема все еще демократического управления. Пресса формирует у избирателей идеалы служения народу. Избиратели выбирают депутатов, приверженных этим идеалам. Кроме этого, пресса воздействует и на население, убеждая его в правильности законов страны, в правильности действия исполнительной власти, да и следит за тем, чтобы эти законы и действия действительно были на пользу народу.

Но это идеал. А в действительности, где мы найдем журналистов, обладающих такими нравственными ценностями? Откуда их взять? Где найти комедиантов, которые бы хотели служить не себе, не своей славе, не алчности, а народу? Это поиск Богородицы в борделе.

Никакой связи «Прессы» и «Народа» просто так, при «свободной прессе» нет и быть не может. И схема управления преобразуется:

Схема 3. Реальная неполная схема управления страной при «демократии западного типа».

Как видите, народу по схеме 3 никто не служит, демократии нет, правда, пресса будет вовсю орать, что это и есть демократия. И ее можно понять, она становится главной силой в стране. Она непосредственно воздействует и на избирателей, и на население. Она может убедить население или его часть не подчиняться ни законодательной, ни исполнительной власти, и все последствия этого мы видели и в Тбилиси и в Прибалтике. Это пресса взяла власть в стране для дерьмократов при наличии, казалось бы, мощного государства.

Глядя на эту схему, ведь можно понять Наполеона, который утверждал, что одна дерьмовая газета заменяет дивизию? Эта газета может парализовать солдата, сделать его дезертиром, трусом, просто талдыча, что его смерть в бою никому не нужна. Ведь это французская пресса превратила перед второй мировой войной французов в стадо трусливых баранов, которых немцы в 1940 году просто разогнали. Ту войну даже войной-то считать неудобно. И французская исполнительная власть была бессильна: ее чиновники – офицеры – жизни для Франции не жалели (мы уже приводили цифры – они умирали в боях в шесть раз чаще, чем их китайские коллеги), но сделать ничего не могли. Не успели и не смогли они из баранов сделать снова французских граждан.