Путешествие из Москвы в Афганистан или срочная служба в Советской армии 1978-1980 годах

Так я и рос там, как и все мои сверстники. С гордостью сначала носил значок октябренка. После того, как дал первое в своей жизни торжественное обещание пионера СССР, сменил значок на пионерский галстук, который, в свою очередь, сменился комсомольским значком. По окончании школы вариант поступления в родное военное училище даже не рассматривался, да и служба отца подошла к завершению, что и послужило поводом к возвращению на свою историческую родину. А моей малой родиной была деревушка на берегу реки Пахры, куда сразу после стрелецкого бунта в 1682 году был сослан стрелец, избежавший казни. Мой семь раз «пра» дед вместе с семьей и двухлетним сыном обосновался в деревне в сорока километрах от Московского Кремля. Двухэтажный дом, построенный в начале девятнадцатого века и стоящий до сих пор, до революции использовался как постоялый двор. На первом этаже, сложенном из кирпича и камня, был трактир, а на втором – деревянном - располагались номера. В 1910 году дом удачно сгорел и тем самым не был конфискован пришедшими к власти большевиками. Двадцать же десятин земли, используемых в хозяйстве, не избежали данной участи и были успешно экспроприированы коммунистами.

Особо не напрягаясь, я поступил на седьмой факультет Московского авиационного института, где с головой окунулся в студенческую жизнь. Точнее, нырнул всем телом. Учеба давалась легко, что способствовало появлению свободного времени, которое использовалось на все сто. Ездить каждый день из дома в институт было хлопотно и неудобно, и я перебрался на съемную квартиру со своим однокурсником Володькой, с которым мы познакомились на вступительных экзаменах. Он тоже был из семьи военных и успел отслужить в армии. Свободное время проводили в общежитии института. Стипендия в 55 рублей, подработка на табачной фабрике «Ява», на кондитерской фабрике «Большевик» и на погрузке багажа на центральном аэровокзале давали возможность для безбедной жизни, да и родители не забывали, подбрасывая на карманные расходы.

Все шло стабильно и уверенно, не предвещая резких катаклизмов. Страна жила по заветам XXV съезда КПСС, состоявшегося в 1976 году, который утвердил направления развития народного хозяйства в СССР. Единственное мое сильное переживание в 1977 – так это принятие Конституции СССР. Я был не против основного закона страны – я был против того, что его приняли 7 октября, не дотянув пяти дней до моего дня рождения. Как было бы хорошо иметь на день рождения постоянный выходной. А еще лучше – если бы Конституцию приняли 13 октября. Каждый день рождения в субботу – достойный подарок от государства.

В общем, доучился я до третьего курса, и тут подкрался 1978 год.

1978 год, начало.

Новый 1978 год начался сразу как-то не так. Проснувшись в комнате, долго пытался осознать, где я и что я. Что это комната общежития – не вызывало сомнения. Наличие занавесок на окнах подсказывало, что здесь живут девочки. Но что-то в убранстве комнаты сразу настораживало. Начинка книжных полок была явно не авиационного уклона. Голова раскалывалась. За окном было уже темно, да и часы предательски показывали время вечера. По количеству пустых бутылок на столе и минимуму закуски было понятно, что отмечали мы изысканно и с наслаждением. Но коллектив, который принимал в этом участие, отсутствовал как на месте, так и в моей памяти.