Читаем Путешествие из Петербурга в Москву (сборник) полностью

Краснопевая овсянка,На смородинном кусточкеСидя, громко распевалаИ не видит пропасть адску,Поглотить ее разверсту.Она скачет и порхает, —Прыг на ветку – и попалаНе в бездонну она пропасть,Но в силок. А для овсянкиСилок, петля – зла неволя;Силок дело не велико, —Но лишение свободы!..Всё равно: силок, оковы,Тьма кромешна, плен иль стража, —Коль не можешь того делать,Чего хочешь, то выходит,Что железные оковыИ силок из конской гривы —Всё равно, равно и тяжки:Одно нам, другое птичке.Но ее свободы хищникНе наездник был алжирский,Но Милон, красивый парень,Душа нежна, любовь в сердце.«Не тужи, моя овсянка! —Говорит ей младой пастырь. —Не злодею ты досталась,И хоть будешь ты в неволе,Но я с участью твоеюС радостью готов меняться!»Говоря, он птичку вынулИз силка и, сделав клеткуИз своих он двух ладоней,Бежит в радости великойК тому месту, где от знояВ роще темной и сенистойЛежа стадо отдыхало.Тут своей широкой шляпой,Посадив в траву легонько,Накрывает краснопевуПленницу; бежит поспешноК кустам гибким он тало́вым.«Не тужи, мила овсянка,Я из прутиков таловыхСоплету красивый домикИ тебя, моя певица,Отнесу в подарок Хлое.За тебя, любезна птичка,За твои кудрявы песниСебе мзду у милой Хлои,Поцелуй просить я буду;Поцелуи ее сладки!Хлоя в том мне не откажет,Она цену тебе знает;В ней есть ум и сердце нежно.Только лишь бы мне добраться…То за первым поцелуемЯ у ней другой укра́ду,Там и третий и четвертый;А быть может, и захочетМне в прибавок дать и пятый.Ах, когда бы твоя клеткаУж теперь была готова!..»Так вещая, пук лоз гибкихНаломав, бежит поспешно,К своему бежит он стадуИли, лучше, к своей шляпе,Где сидит в неволе птичка;Но… злой рок, о рок ты лютый…Остра грусть пронзает сердце:Ветр предательный, ветр бурныйСворотил широку шляпу,Птичка порх – и улетела,И все с нею поцелуи.На песке кто дом построит,Так пословица вещает,С ног свали́т того ветр скоро.Между 1797 и 1800 гг.

Ода к другу моему

1

Летит, мой друг, крылатый век,В бездонну вечность всё валится,Уж день сей, час и миг протек,И вспять ничто не возвратитсяНикогда.Краса и молодость увяли,Покрылись белизной власы, —Где ныне сладостны часы,Что дух и тело чаровалиЗавсегда?

2

Твой поступь был непреткновен,Гордящася глава вздымалась;В желаньях ты не пречерчен,Твоим скорбь взором развевалась,Яко прах.Согбенный лет днесь тяготою,Потупил в землю тусклый взор;Скопленный дряхлостей соборЕдва пренес с своей клюкоюОдин шаг.

3

Перейти на страницу:

Все книги серии Русская классика

Дожить до рассвета
Дожить до рассвета

«… Повозка медленно приближалась, и, кажется, его уже заметили. Немец с поднятым воротником шинели, что сидел к нему боком, еще продолжал болтать что-то, в то время как другой, в надвинутой на уши пилотке, что правил лошадьми, уже вытянул шею, вглядываясь в дорогу. Ивановский, сунув под живот гранату, лежал неподвижно. Он знал, что издали не очень приметен в своем маскхалате, к тому же в колее его порядочно замело снегом. Стараясь не шевельнуться и почти вовсе перестав дышать, он затаился, смежив глаза; если заметили, пусть подумают, что он мертв, и подъедут поближе.Но они не подъехали поближе, шагах в двадцати они остановили лошадей и что-то ему прокричали. Он по-прежнему не шевелился и не отозвался, он только украдкой следил за ними сквозь неплотно прикрытые веки, как никогда за сегодняшнюю ночь с нежностью ощущая под собой спасительную округлость гранаты. …»

Александр Науменко , Василий Владимирович Быков , Василь Быков , Василь Владимирович Быков , Виталий Г Дубовский , Виталий Г. Дубовский

Фантастика / Проза о войне / Самиздат, сетевая литература / Ужасы / Фэнтези / Проза / Классическая проза

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза