Путешествие. Из принцессы в наемницы (СИ)

Утро началось со скандала, который устроил Рэндел. Он требовал, что бы мы плыли на другом корабле. Его не устраивало близкое соседство с Догаром и то, что этот, как он выразился, хлыщ будет коршуном кружить надо мной. Но, как бы он не возмущался, мы отправились в порт на корабль Догара. Рэнделу же было предложено остаться, раз его не устраивает капитан корабля. После чего мужчина замолчал, но недовольное выражение сохранилось на его лице.

На корабле нас встретила команда и удивленный моим появлением Витор. Догар же тепло улыбался, смотря, как я с Радомиром на руках, поднимаюсь по сходням. Рядом недовольно поджимая губы, шел Рэндел.

— Малышка, — обнял меня Витор. — Так вот значит, о каком сюрпризе говорил Догар. Как же я рад тебя видеть! А это что за прелестное создание?

Витор заглянул в сверток, где мирно посапывал Радик и умилительно улыбнулся.

— Какая прелесть! Детка, так ты стала мамой? И кто же отец этого очаровательного мальца, — Витор оглядел стоящих за моей спиной Криса, Женьку и Рэндела.

— Это мой сын! — гордо сказал Догар, и с затаенной надеждой добавил. — Можно?

Смысла препятствовать Догару я не видела, позже я обязательно снова соберу свое сердце и склею его по кусочкам.

— Конечно, — я передала малыша Догару и он направился в свою каюту.

А вот у Витора такое озадаченное лицо было. Что он даже не заметил подошедшего к нему Алея, пока тот не ударил его по плечу.

— Витор, отомри. Идем я тебя со всеми познакомлю.

На церемонию знакомства я оставаться не стала и пошла в каюту, которую когда то занимала, рассудив, что именно в ней нас и малышом и поселят.

Напряжение прошедших суток стало проходить после принятого мной решения. Я буду снова рядом с ним, пусть всего лишь в качестве матери его ребенка, но за то рядом. А сейчас пора забрать малыша у отца, он должен руководить отплытием.

Дверь в каюту Догара была открыта, я вошла и оперлась о косяк плачем. Сам Догар сидел на небольшом диване и с улыбкой наблюдал за сыном, который вот-вот должен был проснуться.

— Аня я тут подумал… Оставайтесь в моей каюте, вам с сыном здесь будет удобнее, — не поднимая на меня глаз предложил Догар.

— А ты?

— Ну, уж на своем то корабле я место себе найду. Вам действительно здесь будет лучше.

— Хорошо, — не стала возражать я. — Тогда попрошу, чтоб вещи принесли сюда.

— Не стоит, я сам. Возьми Радомира, он проснулся.

Подойдя я заметила, что действительно сын уже не спит, а с прежним интересом рассматривает отца.

— Он такой спокойный, у тебя на руках. Таким спокойным он бывает только у Женьки, — поразилась я.

— Просто он чувствует родную кровь и защищенность в моих руках. Когда рождаются джинны, то обычно отцы запечатлеют ребенка на себя. Так они всегда чувствуют, что с их малышом, в каком состояние и где он находится, а после совершеннолетия связь исчезает. Так как джинн уже может, постоят за себя, — он замолчал, а я почувствовала себя виноватой.

— А сейчас это сделать нельзя? — обеспокоенно спросила я.

— Ты позволишь? — в глазах Догара зажглась надежда.

— Догар, это и твой сын тоже. Я не намерена препятствовать вашему общению.

— Но и ребенка ты мне не отдашь… — констатировал он.

— Нет, не отдам. Он часть меня.

— Часть тебя… Догар посмотрел в сторону невидящим взглядом, а потом повернулся к малышу — Элумия стеф коррида.

Маленькая, тонкая золотая ниточка протянулась между отцом и сыном и постепенно растаяла в воздухе. Догар поцеловал сына в лобик, поднялся и отдал малыша мне.

— Спасибо, Аня, для меня это очень много значит. Размещайтесь, сейчас принесут ваши вещь.

Догар вышел, а я поняла, что дорога будет долгой. Очень долгой. Ведь сейчас мы будем постоянно рядом и у меня нет ни возможности, ни права подойти и обнять его. А хочется…

Радомир затребовал к себе внимания, и я вынырнула из своих безрадостных мыслей.

— Солнышко мое, ты проголодался? Идем, кому то пока кушать.

Прижав ребенка крепче к груди, я направилась в спальню. Здесь я никогда не была и поэтому ее интерьер стал для меня сюрпризом. Все было в шоколадных оттенках — любимый цвет Догара, как и мой отметила я. Кровать — довольно широкая, мы с малышом поместимся, шкаф, комод и толстый ковер на полу.

Скинув легкую куртку, сняла сапоги и залезла на кровать сев по-турецки. Сын жадно пропал к груди, громко причмокивая. Он был таким голодным, что казалось я сутки его не кормила. Малыш терзал сосок, добывая питательное молоко, а я с умилением наблюдала.

— Материнство тебя очень изменило, Аня, — услышала я голос Догара.

Он стоял у дверей, около его ног были наши сумки. Догар с непонятным выражением лица смотрел на нас с сыном.

— Догар, выйди! — возмутилась я.

— И что я там не видел? — нагло ответили мне.

— Догар!

— Аня, смею тебе напомнить, что я не только видел, но и имел наглость прикасаться…

Я вспыхнула как маков цвет. Почему-то казалось неправильным, что он вот так наблюдает. Малыш закрутился, услышав голос отца, и выпустил грудь. В глазах Догара полыхнул огонь и он резко развернувшись вышел из каюты.

— И что это сейчас было?

* * *

— Чего он вьется за тобой как пчела? — раздраженно выговаривал мне Рэндел.