Путешествие из Санкт-Петербурга на Селигер

Вдруг, Виктор–москвич сел на вёсла, а Денис под редкие, но сильные гребки начал громко петь под гитару. Все удивились, что Виктор Иванович прекрасно знал слова и довольно неплохо подпевал вторым голосом. А исполняли они Балладу о Садко и морском царе.

Купцы далёкой Индии

Решили спекульнуть.

Купив гондонов дюжину,

Отправилися в путь.

Припев:

Hу и ну, ну и дела,

(Здесь просто Денис провёл 3-раза по струнам)

Вот это спекуль, вот это да!

(А это проговаривал сиплым голосом)

Но день вдруг не задался,

Ветрила начал дуть.

На море шторм поднялся,

Кораблик стал тонуть.

Припев:

Hу и ну, ну и дела,

Вот это шторм, вот это да!

Сильней, не утихая,

Бушует Океан,

Как х… в пи… болтает

Кораблик по волнам.

Припев:

Hу и ну, ну и дела,

Вот это качка, вот это да.

В каюте класса первого

Садко — желанный гость,

Он бегает по палубе,

Вбивая х. м гвоздь.

Припев:

Hу и ну, ну и дела,

Вот это орган, вот это да!

Вот бросили все жребий,

И стало всем легко –

Нырять в пучину блядскую

Досталося Садко.

Припев:

Hу и ну, ну и дела,

Вот это жребий, вот это да!

Садко зашел в каюту,

Достал одеколон,

А для царя морского –

Пердячий граммофон.

Припев:

Hу и ну, ну и дела,

Вот это добрый, вот это да!

Садко с женой прощается:

«Ты сука не блядуй»

И вывалил на палубу,

7‑ми метровый х…

Припев:

Hу и ну, ну и дела,

Вот это тема, вот это да!

Садко идёт на палубу

И в Океан — бултых!

Мелькнула жопа с яйцами

И Океан затих.

Припев:

Hу и ну, ну и дела,

Вот это жопа с яйцами, вот это да!

Сидит Садко на дне морском,

Колотит жопой грязь,

А сзади потихонечку,

Е..т его карась.

Припев:

Hу и ну, ну и дела,

Ох как еб… вот это да!

А вот Садко, как вкопанный,

На дне морском стоит:

Пред ним, ебалом хлопая,

Плывёт сам Рыба–кит!

Припев:

Hу и ну, ну и дела,

Вот это рыбка, вот это да!

Садко, не долго думая,

Его по жопе — хрясь!

Скажи–ка, блядь поганая –

Как мне к царю попасть?

Припев:

Hу и ну, ну и дела,

Вот это блядь поганая, вот это да!

Кит пёрднул оглушительно –

Доедем как–нибудь.

Поссал, посрал, и тронулись

Они в далёкий путь.

Припев:

Hу и ну, ну и дела,

Вот это рыбка, вот это да!

А вот ещё картиночка,

Достойная пера — Малюточку–сардиночку

Е..т два осетра.

Припев:

Hу и ну, ну и дела,

Ох как еб… вот это да!

На этом месте Денис забыл слова, а Виктор Иванович не стал больше петь, а театральным голосом продекламировал несколько куплетов:

Матрос, на бочку взгромоздясь,

как следует пробздясь,

Завёл он речь такую:

«Товарищи матросы!

Нам царь морской забыл

подать на папиросы!

Ах, негодяй! Ах, он — подлец!

Пошли — насерим во дворец!»

Пришли, насерили, ушли.

В тот час царь с царицею по садику гуляли…

«Бэла! Бэла!

Не ты ли поднабздела?»

«Как смеешь ты

вести подобный разговор:

Ведь у меня уже

четвёртый день запор!»

«Не верю! Не верю!

Велю казнить засерю!»

Так пала она из–за кучки говна,

Величиной …с индийского слона.

…

— Да, Виктор Иванович! Никак не ожидал от Вас, что можете, вот так вот, запросто?! — не то с восторгом, не то с удивлением заметил Виктор.

— А ты думаешь, что я родился профессором и сызмальства учёный? Да я и по стойотрядам мотался, и медичек пользовал, и…

— А в жопах у них ковырялись? — перебил Виктор и грубо засмеялся.

— Да, Витя. Твоё хамство и твоя тупость не знают границ!

— Да я, это самое, только поинтересовался, а Вы уже так, вот…

— Ты бы лучше книги бы читал, — назидательно посоветовал Виктор Иванович.

— А вот эти стихи, значит, это самое, в какой книге написаны? — как ни в чём не бывало, спросил Виктор.

— Стихи эти я знаю со школьной скамьи. Это, скорее всего, устное творчество. Но автор известен.

— Да ладно? — удивился Денис.

— Иван Семенович Барков (1732–1768), дворянский сын, русский поэт и переводчик. Родился он зимой в 1732 году, а скончался от беспробудного пьянства в 1768 году.

— Ничего себе?! — удивился Виктор. — Откуда Вы это всё знаете?

— Если интересно, могу прочесть вам, ребята, маленькую лекцию об авторе этих и других замечательных строк? — спросил Виктор Иванович.

— А чего он ещё написал–то? — поинтересовался Виктор–москвич.

— Ой, да много чего. Луку Мудищева, например, — несколько растерянно ответил Виктор Иванович, который внимательно смотрел на воду, где, по всей видимости, попался на крючок жирный окунь. — Вон, смотри, какой красавец! Давай его сюда, — скомандовал Виктор Иванович.

Окунь был крупным. Он яростно бился, тщетно пытаясь соскочить с крючка. Так вот и в жизни: одни наживку заглатывают, другие её подкидывают. Кто–то учится на чужих ошибках, а кто–то на своих. Интересна перефразированная поговорка: дурак учится на своих ошибках, а умный учится всегда.

— Виктор Иванович! А расскажите, пожалуйста, про этого поэта, — попросил Виктор–москвич.

— Ну, так вот, значит, — начал профессор свою короткую, минут на 40, лекцию. — Закончил Иван Семёнович семинарию, затем состоял при российской академии наук последовательно: студентом, наборщиком, переписчиком, переводчиком.

— Что, значит, состоял? — перебил профессора Виктор.