Путешествие из Санкт-Петербурга на Селигер

— Да, начальник, понятно, — закивали головами мужики.

— Да они сидели? — изумился Виктор Иванович. — Бог ты мой?!

— Да и не один раз, да? — спросил Антон у Валерия.

— Три раза, — сказал Валерий и для пущей убедительности показал три вытянутых пальца на правой руке, которые были в татуировках.

— Ну и дела!? — покачал головой профессор.

— Вить! — Антон был в некоторой растерянности. — Может, дадим этим дурикам немного денег, а? На лечение…

— Можно, — согласился Виктор. — Рублей по сто?

— Дайте им пятьсот на двоих. Они дней пять будут дома валяться, пока там всё не продрыщат. Бедные домочадцы! С такими говнюками вынуждены прозябать, — и Виктор Иванович слегка покачал головой.

— На, вот, держи, — Антон сунул в руку Валерки бумажку с изображением 500 рублей. — Пошли отсюда. Больше не могу смотреть на этих уродов.

— Спасибо Вам, мужики, — благодарили за деньги эти двое, которые, наверняка, надолго запомнят вкус и целебные свойства столь рекламируемой местными жителями полезной воды.

На небольшом пригорке величаво красовался сильно обветшалый пятикупольный собор. Красивое издали, выстроенное из красного кирпича здание стояло недостроенным с советских времён. Собор святой Ольги замышлялся как женский монастырь. Начинали его строить, как говорится, всем миром ещё в 1912 году. Сначала Первая мировая война, затем революция, а после и советская власть не позволили достроить прекрасное строение. В годы Второй мировой войны немцы устроили склад и зданию ущерба не нанесли. А вот начать реставрацию попытались в конце 90‑ых годов. И денег набрали, и материал, да только как–то не пошло дальше дело.

Поднявшись на 26 метров и позвонив в колокола, питерцы с чувством глубокого удовлетворения начали фотографировать прилегающие окрестности. Виды были изумительные. Каждый отснял кадров по 20, не меньше, пока не созрел к мысли, что более здесь делать нечего и надо возвращаться на базу.

На пути к машине, рядом с маленькой деревянной церквушкой, троицу поджидала разгневанная монахиня лет 65, державшая в правой руке мобильник, а в левой руке небольшую икону.

— Вы, что же, это, окаянные, устроили на всю округу трезвон–перезвон, а? — начала своё наступление матушка.

— А мы, матушка, получили знамение свыше! — решительно ответил Виктор Иванович, вытянувший вверх указательный палец на правой руке.

— Какое ещё знамение? — удивилась монашенка.

— Свыше, матушка. От самого…, — Виктор Иванович был очень серьёзен, что несколько контрастировало с его фривольным видом: цветастые шорты, висевшие под животом, грязная и замусоленная майка некогда бежевого цвета, дорогая видеокамера, мобильник и красивый, зелёного цвета кофр, где находились цифровой фотоаппарат. Виктор Иванович не «тянул» на верующего, а был типичным представителем атеистического большинства, с которым всё время борется церковь.

— Неужели сам Господь Бог дал знак? — с изумлением спросила матушка.

— Сам, — слукавил Виктор Иванович.

— Но всё равно, больше так не делайте! — назидательно добавила матушка. — Ведь со всей округи скоро люди съедутся сюда, а что я им скажу?

— А Вы им молитву прочтите, да успокойте, — посоветовал профессор.

— Ну да, ну да, — растерянно стала повторять матушка, которая вдруг почувствовала, что её нагло обманывают, но уличить в обмане, а уж тем более воспротивиться ему она не могла.

Минут десять, а может быть и того меньше, матушка рассказывала столичным гостям о том, как плохо реставрируется храм, как никто не помогает, как туристы норовят сделать что–либо скверное, и т. д., и т. п.

Отъезжали от истока реки Волги с большим разочарованием. Было горько и обидно от того, что не могут у нас в стране развить туриндустрию. Не могут извлекать деньги там, где они просто лежат на поверхности, как это делают в других странах мира. Ну, ладно государство не видит ничего, но почему у местных жителей то нет никаких идей на этот счёт?

Каждый народ заслуживает своего правителя… Да?!

Отъехав километров на 10 от монастыря, троица увидела примитивный рекламный щит, возвещавший о парном молоке, твороге, сметане и свежих деревенских булочках.

— Ну, что, друзья? Откушаем творожка, а? — спросил Виктор Иванович, который очень любил деревенские молочные продукты.

— Можно, — согласился Виктор.

— А за чей счёт банкет–то, а? — спросил с улыбкой Антон. — Это, что, отмечаем прощание с Селигером? Да?

— Это, Антон, прощай голод, здравствуй сытость! — оптимистично ответил Виктор Иванович.

Небольшое фермерское хозяйство — два двухэтажных дома, коровник, свинарник и здоровенный сарай, стояло чуть поодаль от остальных полуразрушенных и убогих домов, где доживали свой век старики. На весь десяток домишек, расположенных по правую сторону грунтовой дороги было три фонарных столба, на которых весели рукописные объявления. Во дворах копошились женщины, а старики либо парно курили, либо просто сидели на скамейках.

Когда Лексус подъехал к ферме, то к машине сразу подошла девушка, по всей видимости, работавшая с землёй. Она особо не улыбалась, но была скорее приветлива, нежели безразлична к незваным гостям.