Путешествие к Арктуру

– Меньше, я думаю. Маленькая и переполненная мужчинами и женщинами. При таком количестве народа была бы неразбериха, если бы не строгие законы, и поэтому законы там железные. А поскольку приключение невозможно без посягательства на эти законы, среди землян больше нет духа приключений. Все безопасно, обыденно и закончено.

– Мужчины там ненавидят женщин, а женщины мужчин?

– Нет, встреча полов сладостна, хотя и постыдна. Но столь остра эта сладость, что сопутствующий ей стыд откровенно игнорируется. Ненависти нет, разве что между эксцентричными личностями.

– Тот стыд, несомненно, является рудиментом нашей личстормовской страсти. А теперь скажи – что привело тебя сюда?

– Возможно, желание встретиться с чем-то новым. Старый опыт мне больше неинтересен.

– Как долго пробыл ты в этом мире?

– Это конец моего четвертого дня.

– Тогда скажи, что ты видел и что сделал за эти четыре дня. Ты не мог бездействовать.

– Со мной произошли ужасные несчастья.

Он принялся кратко излагать все, что случилось с момента его первого пробуждения в алой пустыне. Салленбод слушала с полузакрытыми глазами, время от времени кивая головой. Лишь дважды она перебила его. После описания гибели Тайдомин она сказала тихим голосом: «Никто из нас, женщин, по природному праву не должен отставать от Тайдомин в жертвенности. За один этот поступок я ее почти люблю, хотя она принесла тебе зло». Опять же, говоря о Глимейл, она заметила: «Этой девушкой с возвышенной душой я восхищаюсь больше всего. Она слушалась своего внутреннего голоса и ничего больше. Кто из нас, других, достаточно силен для такого?»

Когда его рассказ закончился, Салленбод сказала:

– Разве тебя не поражает, Маскалл, что эти женщины, которых ты встречал, оказались гораздо благороднее мужчин?

– Я признаю это. Мы, мужчины, часто жертвуем собой, но лишь ради существенной причины. Для вас, женщин, годится почти любая причина. Вы любите жертву ради нее самой, и это потому, что вы по природе благородны.

Слегка повернув голову, она улыбнулась ему так гордо и в то же время так нежно, что он замолк, потрясенный.

Некоторое время они шагали молча, затем он сказал:

– Теперь ты понимаешь, что я за человек. Много жестокости, еще больше слабости, очень мало жалости к кому-либо. О, это было кровавое путешествие!

Она положила руку ему на плечо.

– Я и не ожидала чего-то менее трудного.

– Мои преступления нельзя оправдать.

– Ты кажешься мне одиноким великаном, ищущим, сам не зная что... Самым благородным в этом мире... У тебя, во всяком случае, нет причин смотреть на женщин снизу вверх.

– Спасибо, Салленбод! – ответил он с взволнованной улыбкой.

– Берегитесь, люди, когда идет Маскалл. Ты всех отшвыриваешь с дороги. Ты идешь, не глядя по сторонам.

– Смотри, чтобы тебя тоже не отшвырнули, – серьезно сказал Корпан.

– Маскалл будет делать со мной, что захочет, старая башка! И что бы он ни сделал, я буду ему благодарна... У тебя вместо сердца пыльный мешок. Кто-то рассказал тебе про любовь. Тебе про это рассказали. Ты слышал, что это маленькая, робкая, эгоистичная радость. Она не такая – она дикая, презрительная, разнообразная и кровавая... Откуда тебе знать?..

– У эгоизма слишком много обличий.

– Если женщина хочет отказаться от всего, что в этом может быть эгоистичного?

– Только не обманывай себя. Действуй решительно, иначе судьба слишком быстро настигнет вас обоих.

Салленбод изучала его сквозь ресницы.

– Ты имеешь в виду смерть – его смерть и мою?

– Ты слишком далеко зашел, Корпан, – сказал Маскалл, слегка мрачнея. – Я не принимаю тебя в качестве вершителя наших судеб.

– Если правдивый совет тебе не нравится, я пойду вперед.

Медленными легкими пальцами женщина удержала его.

– Я хочу, чтобы ты остался с нами.

– Почему?

– Я думаю, ты наверное знаешь, о чем говоришь. Я не хочу причинить вреда Маскаллу. Вскоре я оставлю вас.

– Это будет самое лучшее, – сказал Корпан. Маскалл выглядел разъяренным.

– Я буду решать! Салленбод, пойдешь ли ты дальше или вернешься, я остаюсь с тобой. Решено.

Выражение радости появилось на ее лице, несмотря на попытки его скрыть.

– Почему ты смотришь на меня хмуро, Маскалл?

Он не ответил, продолжая шагать дальше, насупившись. Примерно через дюжину шагов он резко остановился.

– Постой, Салленбод!

Его спутники замерли. Корпан был озадачен, но женщина улыбалась. Не говоря ни слова, Маскалл наклонился к ней и поцеловал в губы. Затем он отпустил ее и обернулся к Корпану:

– Как ты, со своей великой мудростью, объяснишь этот поцелуй?

– Чтобы объяснить поцелуй, Маскалл, великой мудрости не требуется.

– Отныне не смей становиться между нами. Салленбод принадлежит мне.

– Тогда я умолкаю; но ты обреченный человек.

С этого момента он и словом не перемолвился ни с кем из остальных.

Тяжелый отблеск появился в глазах женщины.

– Теперь все изменилось, Маскалл. Куда ты ведешь меня?

– Выбирай ты.

– Человек, которого я люблю, должен завершить свое путешествие. Другого я не допущу. Ты не должен быть ниже Корпана.

– Куда пойдешь ты, туда и я.

– А я – пока длится твоя любовь, я буду сопровождать тебя – даже на Эдидж.