Путешествие к себе, или Свет в конце туннеля

Надо же, только что пообещала сократить население в городе страхов, а вместо этого готовлю новых жильцов. Я, не знала, как поступить. Хоть бы внутренний голос что-нибудь подсказал! Нет же, молчит как немой!

Смерть, молча наблюдала за мной и, наверное, сильно потешалась, глядя, как я пытаюсь унять дрожь в коленях и, как говорят японцы, сохранить лицо. Возникшая мысль о том, что это всего лишь мое воображение не принесла успокоения, все происходило очень реально, реальнее, чем в жизни, и чувства я испытывала тоже вполне реальные. Я жутко трусила.

– Ну как, показать, что такое «небытие» на самом деле или предпочитаешь и дальше жить в неведении, то есть, «к доктору не пойдешь?».

Внезапно пришло успокоение, и сильное желание довериться той, которую мы все ждем с таким ужасом. Умиротворение, видимо, прочитало мои мысли и притронулось ко мне…

9

Мы не можем запретить птицам пролетать над нашей головой, но мы не позволим им садиться нам на голову и вить на ней свои гнезда. Подобно этому мы не можем запретить дурным мыслям иногда приходить к нам в голову, но мы должны не позволять им гнездиться в нашем мозгу.

Мартин Лютер

Прыгаю, выше, выше. Голова упирается во что-то плотное и эластичное. Еще один прыжок, сильный, мощный, и я вылетаю наружу из чего-то, вроде аэродинамической трубы, имеющей четкие границы, ощущаемые кончиками пальцев раскинутых рук. Вырываюсь как пробка из бутылки шампанского, мне открывается чудесная картина с буйством красок и огромным простором вокруг. Все мое естество замирает от восторга. Есть такой аттракцион, где тебя поднимают на высоту, метров сорок, а затем резко бросают вниз – восторг, ужас, счастье, одновременно, щекочет где-то внизу живота как при первом поцелуе. Нечто подобное я ощутила и здесь, в Новой Реальности. И еще одно очень важное наблюдение – тишина, такая абсолютная что, кажется, возникни малейший звук, даже от падения перышка, и ты непременно оглохнешь. Тишина приятная, объемная, успокаивающая, как колыбель. В уши больше не лезут назойливые мысли, не докучают своим бесконечным жужжанием, не пытаются пугать тебя, нервировать, рисовать воображаемые ужастики, не таскают по закоулкам памяти, не разговаривают с врагами и друзьями. В ушах нет ничего кроме тишины. Я спокойна. Чувство восторга не ослабевает, наоборот усиливается. А легкость такая, буд – то до этого на тебе танк стоял и вдруг съехал, освободил. Другие эмоции, если они и есть, не заметны на фоне ощущения свободы и легкости.

Мой гид прокомментировала:

– Не все видят такие краски и ощущают подобные эмоции. В твоем теле еще достаточный запас жизненной энергии, поэтому эмоциональная окраска очень яркая, эмоции ощутимые, если выход из тела происходит после истощения жизненной энергии, эмоциональная окраска практически совсем отсутствует, остаются только легкость и свобода. А «аэродинамическая труба», из которой ты вырвалась – твое тело.

Продолжаю наслаждаться новым состоянием, кстати, довольно знакомым.

Я могу летать, очень естественно передвигаюсь в пространстве. Руки, ноги, все на месте, но они не воспринимаются как предметы для ходьбы и хватания, просто привычный образ. На первый взгляд ничего не изменилось, но только на первый взгляд. Легкость уже привычная как, что-то само собой разумеющееся. Приходит осознание, что тела нет, а ты есть! Именно ты, со всеми мыслями, знаниями и всем, что составляла твое естество! Чувства обострены до предела. И мысли не в тебе, не внутри твоей головы, как раньше, а рядом, роятся, мельтешат мошкарой, некоторые очень назойливы, лезут, чуть ли не в рот. Смешно! Вы только представьте свои мысли видимыми, летающими вокруг вас как осы, мухи, жалящими и надоедливыми. По сути, они такие и есть, покою от них нет, только и думаешь о работе, о еде, о тряпках, о развлечениях, о людях, да мало ли о чем, о ежедневной бесконечной рутине.

Перерождение, тут же подхватило:

– Вот, вот, насладись покоем, почувствуй, что значит не зависеть от потока мыслей, мешающих сосредоточится на чем-то, действительно, важном. Вокруг тебя целый рой мыслеформ, попробуй найти хоть одну приятную, по внешнему виду похожую на светлячка.

Я усиленно рассматриваю мельтешащую вокруг мошкару – мысли, пытаясь определить их значимость или приятность по внешнему виду, но, к сожалению, не заметила ни одного даже самого малюсенького мотылька. Неужели моя черствость так велика, что не позволяет рождаться светлым мыслям?

– Черствость здесь ни при чем! Людей поглощает рутина, ежедневная забота о хлебе насущном, словно плотная портьера, висящая на окне и закрывающая солнечный свет.

Не буду спорить, вероятно, так и есть.

Я хорошо осознаю отделенность от тела, и совершенно не тревожусь по этому поводу. Если честно, мне нет до этого никакого дела.