Путешествие «Космической Гончей»

Исход второй битвы при Ослине никогда не вызывал сомнения. В утро битвы, проснувшись, жители города обнаружили, что канал шириной в милю и все мелкие каналы заполнены кипятком. Пар густыми облаками поднимался над городом. Он скрывал космические корабли, спускавшиеся прямо на улицы. Он скрывал солдат, выгружавшихся из кораблей. К середине утра солдаты короля Винатгина начали сдаваться так быстро и в таких количествах, что королевская семья не успела бежать. Монарх, плача от стыда, попросил защиты у линнского офицера, который под охраной отвел его к лорду-соправителю. И побежденный король упал к ногам Крэга, а затем, помилованный, но закованный в цепи, стоял как пленник на холме рядом с победителем и смотрел на крушение военной мощи Марса. Через неделю сдались все крепости, кроме одной, в далеких горах, и Марс был завоеван. Но в один из дней триумфа, в сумерках, отравленная стрела вылетела из здания в Ослине и пронзила горло Крэга. Он умер через час в страшных мучениях, а убийца так и не был найден. И когда три месяца спустя известие о его смерти достигло Линна, обе стороны действовали быстро. Лидия приказала убить двух рабов, знатоков химии, и курьера, принесшего весть о победе Крэга. Теперь она послала убийц к двум рыцарям и патрону, помогавшим ей вскрывать письма. Одновременно она велела Тьюсу покинуть город. Когда солдаты старого лорда-правителя явились, чтобы арестовать Тьюса, он, предупрежденный матерью, уже находился на борту своего космического корабля. И его бегство вызвало первый приступ ярости у правителя. Он решил отменить свой визит к Лидии. Медленно тянулся первый день, и в нем постепенно крепло мрачное восхищение женой: он понял, что теперь, после смерти Крэга, не может разорвать с ней отношения. Он решил, что не она организовала убийство Крэга. Какой-нибудь испуганный приверженец, боясь за себя, действовал на свой страх и риск; а Лидия, прекрасно понимая ситуацию, лишь постаралась смягчить ее. Для империи разрыв с Лидией мог бы оказаться роковым. Когда она явилась со свитой, чтобы выразить ему соболезнование, он уже принял решение. Лорд-правитель со слезами на глазах взял ее за руку.

— Лидия, — сказал он, — для меня это ужасный момент. Что ты предлагаешь?

Она предложила объединить государственные похороны и триумф. Она добавила:

— К несчастью, Тьюс болен и не сможет присутствовать. Похоже, что болезнь удержит его надолго.

Лорд-правитель понял, что она смиряет свои честолюбивые устремления относительно Тьюса, по крайней мере, на время. Это была большая и необходимая уступка в связи с его решением замять все дело. Он наклонился и поцеловал ее руку. На похоронах они шли за гробом рядом. И поскольку правитель мучился сомнениями относительно будущего, он продолжал спрашивать близких, как жить теперь. Это была агония нерешительности, сознание ограниченных возможностей стареющего человека. Он все еще не знал, что делать ему дальше, когда взгляд его остановился на мальчике, одетом в траурное одеяние ученого. Мальчик шел рядом с Неллианом, и это позволило правителю узнать его: Клэйн.

Лорд-правитель шел за сверкающим гробом, в котором лежал его сын, и впервые за последнее время боль его слегка отступила, и он задумался. Надеяться на мутанта нельзя. И все же он вспомнил слова Джоквина о том, что мальчику нужно дать возможность вырасти. И тогда он себя покажет, говорил покойный ученый. Он предсказывал, что Клэйн займет свою нишу в линнском «зале славы». Медрон Линн угрюмо улыбнулся. Обучение мальчика должно продолжаться. Нужно распорядиться об эмоциональной добавке. Хотя Клэйн едва достиг половой зрелости, вероятно, пора ему узнать, что женщины представляют собой клубок эмоций, опасный, но восхитительный. Опыт общения с женщинами поможет ему достичь физического и душевного равновесия, иначе его существование станет односторонним.

Несколько недель спустя после похорон лорда Крэга стоял теплый летний день. И учитель, и ученик сидели под большой смоковницей во дворе имения, унаследованного Клэйном от Джоквина.

— Семья Деглет, позже переименованная в Линн, — говорил ему Неллиан, — вступила в банковское дело около пятидесяти лет назад.

Но четырнадцатилетний мальчик, не отвечая, приподнялся со своего сидения. Он смотрел на дорогу, которая вела в Линн. На горизонте виднелось облачко пыли, один раз солнце блеснуло на металле. Возможно, повернулось колесо, но это было еще слишком далеко, чтобы разглядеть того, кто приближался. Клэйн понял это и опять сел.

— Разве неправда, что основатель семьи сидел на углу улицы и давал проходящим деньги в обмен на заклад — драгоценности, кольца? — спросил он.

— Я считаю, что ваш предок, — ответил старый ученый, — был замечательным ростовщиком и знал толк в благородных металлах. Постепенно он завел свое дело.

Мальчик хмыкнул:

— Однокомнатное деревянное сооружение, плохо защищенное от дождя и холода.